– Мы пока не пленники, – тихо, но свирепо отозвался Аррелий. – А тебе советую заткнуться. Если твой язык выдаст нас, я сверну твою нежную шейку.
– Глаза выцарапаю! – шепотом воскликнула ногарка и с такой силой вонзила острые ноготки в руку Аррелия, что у того округлились глаза.
Хорруг покосился на Аммата. Дромид был так бледен, что на лбу синим узором проступили все жилки. Казалось, за несколько дней пути ему становилось все хуже и хуже. На все вопросы дромид отмалчивался, лишь крепче прижимал к груди перевязанную руку, скрытую в рукаве. На всякий случай Тороний поддерживал Аммата под руку, опасаясь, что жрец потеряет сознание и свалится с ног.
– Что с тобой, жрец? – тихо спросил Хорруг. – Ты вот-вот испустишь дух.
– Обо мне не беспокойся, – тяжело выдохнул Аммат. – Думай о том деле, за которое взялся. Учти, в сам храм нас не пустят. Святилище не для простых смертных.
– Ничего, я войду туда, – уверенно заявил Хорруг.
– Гораздо труднее будет выйти из храма, – заметил Тороний.
– Мы выйдем, – заверил его Аммат.
Расталкивая паломников, шестеро чужаков пробрались к самому храму. У портала путь им молча преградили воины с копьями.
– По-тихому мы дальше не пройдем, – мрачно заметил Хорруг.
– Значит, придется пошуметь, – бесшабашно отозвался Аррелий.
Сбросив плащ с плеч, Хорруг ухватился за копья и одним рывком сбил с ног сразу двух воинов. Арамеи также сбросили плащи и обнажили клинки. Разбрасывая хишимеров в стороны, Хорруг и его спутники ворвались внутрь храма.
Голоса жрецов, возносивших молитвы своему божеству, смолкли. Появившихся чужаков тут же окружили три десятка воинов.
Несколько человек, стоявших у алтаря, обернулись. Один из них вскинул руку, жестом остановив воинов, готовых наброситься на дерзких святотатцев.
– Царь Азгадер, – прошептал Аммат, указав Хорругу на властного человека у алтаря, по виду ничем не отличавшегося от простого воина.
Здесь же, у алтаря, стояли на коленях семь полуобнаженных девушек.
– Что будет с этими девушками? – прошептал Демилий, пытаясь унять дрожь.
Юноша испытывал невольный трепет в мрачных стенах храма бога Смерти.
– Их принесут в жертву Тоту, – пояснил Аммат. – Кровь семи девственниц каждое полнолуние должна окроплять алтарь.
– Какая дикость! – возмутилась Минессис.
– Арамеи, – несколько удивленно произнес царь Азгадер по-арамейски. – Дерзость ваша подобна безумию.
– Здесь есть кое-что, что принадлежит мне, – жестко ответил Хорруг. – Я пришел за ним.
– Вот как?! – царь изумился еще больше. – Что же это?
Оттолкнув воинов, Хорруг решительно шагнул к дарам, предназначенным Тоту. Воины нерешительно оглянулись на своего повелителя. Азгадер же, чуть склонив голову, с нескрываемым интересом наблюдал за действиями дерзкого чужеземца.
На гладко отшлифованных плитах пола были разложены золотые и серебряные украшения с драгоценными каменьями, блюда и кубки, дорогое оружие. Хорруг сразу увидел знакомый стальной клинок и без колебаний взялся за рукоять меча, выкованного им в кузне старого Арденга.
– Этот меч мой, – мрачно и угрожающе объявил Хорруг. – Моим он и останется.
Арденг нахмурился. Еще жрец Идигер, увидевший этот клинок среди даров ногарского посольства в лагере близ Хорума, почувствовал смутную угрозу, заключенную в сталь меча, о чем и предостерег царя, не советуя принимать столь сомнительный дар. Будучи прирожденным воином, Азгадер и сам чувствовал необъяснимую силу меча, оказавшегося в его власти, словно это было некое живое существо. Именно поэтому царь Хишимера счел клинок лучшим даром покровителю своей державы.
Глаза Азгадера злобно сверкнули. Обычно этот свирепый взгляд царя повергал в трепет всех, заслуживших его немилость. Однако сейчас что-то дрогнуло в душе самого воинственного правителя, когда в ответном взгляде Хорруга он увидел злобу, достойную самого Тота.
– Я убью тебя! – прорычал Азгадер, за злобной гримасой скрывая свою растерянность.
Царь сбросил плащ с плеч, обнажил клинок и сквозь зубы чуть слышно процедил стоявшему рядом телохранителю Метносу:
– Если что, прикончишь его.
Воин ничего не ответил, но царь не сомневался – ногар не допустит гибели своего повелителя.
– Изрубить их всех! – рявкнул Азгадер и устремился к Хорругу.
Каданг шагнул ему навстречу, клинки противников со звоном сшиблись.
Мощным ударом своего меча Аррелий сломал сразу три копья, готовых пронзить его и Минессис, и своим корпусом сбил воинов с ног. Огромный Тороний так же яростно и мгновенно разбросал в стороны нескольких хишимеров.
– Не зевай! – крикнул он сыну, поразив противника, оказавшегося у Демилия за спиной.
– Кучка безмозглых идиотов! – визжала Минессис. – Ради какой-то железки вы решили сложить головы?! Друг ваш сумасшедший, и вы все ненормальные! Дикари! А ты чего расселся?! Сделай что-нибудь!
Она принялась тормошить Аммата, обессиленно опустившегося на колени.
– Не тряси меня, женщина, – слабо потребовал жрец.
Аррелий, Торроний и Демилий окружили Минессис и Аммата, заслонившись щитами поверженных хишимеров и неистово орудуя клинками.
– Эта девка права, жрец, – поддержал Минессис Тороний. – Если ты собирался вытащить нас отсюда, то сейчас самое время.
