Император Павел Первый и Орден св. Иоанна Иерусалимского в России - [21]

в-четвертых, были ли объединены российское православное и католическое приорства.

По-нашему мнению, вопрос о нерасчлененности Ордена после перевода его в Россию не вызывает сомнений, так как в манифесте от 16 декабря 1798 года о принятии Павлом звания великого магистра он определил главным местом его пребывания город Санкт-Петербург и повелел, «чтобы орден… сохранен был при прежних установлениях и преимуществах» и чтобы он продолжал выполнять задачи, для которых был создан[66].

Это событие было беспрецедентным для своего времени — глава православной церкви в России возглавил католический Орден, духовным главою которого был римский папа. Однако, если кратко проанализировать военно-политическую обстановку в Европе в конце XVIII века, то данное событие не покажется сколько-нибудь экстраординарным.

Государство Габсбургов, основной оплот католицизма в Европе того времени, на помощь которого мог бы рассчитывать Орден, было занято в союзе с Англией и Пруссией борьбой с революционной Францией. Последняя, успешно боровшаяся с коалицией европейских монархий, готовилась перенести военные действия на их территории, завоевав к тому времени северную Италию, а в июне 1798 года — Мальту. Единственной силой, способной противостоять французской экспансии, была Россия.

Орден, в течение нескольких столетий сдерживавший натиск Османской империи, к концу XVIII века по различным причинам исчерпал свои возможности. Поэтому не случайно русское правительство, готовившееся к активному вмешательству в европейские дела, обратило внимание на Орден, оценив стратегическое значение его главной твердыни — Мальты. Кроме того, император правильно оценил значение многонационального Ордена как фундамента объединенного дворянства Европы. Помимо задач общестратегического значения такой оценке способствовали и личные качества императора — рыцарский характер, высокое представление о чести и доблести.

После сдачи Мальты французам великим магистром Ф. Гомпешем появилась реальная возможность Павлу I возглавить Орден. 27 августа 1798 года великое приорство Российское, заручившись поддержкой около ста зарубежных кавалеров (французов, поляков, немцев), находившихся в России и в сопредельных странах, выпустило манифест, которым низложило Ф. Гомпеша и обратилось к Павлу I с просьбою взять Орден под свою защиту.[67]

В ответ на это слегка завуалированное предложение возглавить Орден Павел заявил 10 сентября 1798 года в «Декларации», что он принимает «весь благомыслящий корпус под наше верховное правление и императорским нашим словом обещаем не только сохранить его во всех его установлениях, привилегиях и почестях, но и употребить все старания, от нас зависящие, к восстановлению его в то почтительное состояние, в коем он находясь, споспешествовал пользе всего христианства вообще и каждого благоразумного государства частно».[68]

До провозглашения императора великим магистром осталось сделать один шаг. Но он его не делает. Ему необходимо заручиться поддержкой папы Пия VI, духовного главы Ордена, и она, наконец, последовала. Находясь в монастыре Кассини близ Флоренции, папа написал 5 ноября 1798 года в Петербург графу Ю. П. де Литта, что он пришел в ужас, «узнав, что великий магистр, ради спасения собственных интересов, проявил недостойную слабость, принеся в жертву весь Орден». Ссылаясь на «Декларацию» Павла, он писал далее, что «мы будем сотрудничать с любой властью, которая необходима, так как в дополнение к напечатанному акту, подписанному императором, все остальные языки и приории, вместе и по отдельности, приглашаем присоединиться к вышеназванному акту, чтобы Орден мог быть восстановлен в своем былом величии».[69] Заканчивая свое письмо, папа интересовался: «Мы хотели бы узнать, сколько рыцарей из других приорий присоединились к благородному порыву императора, и какую резолюцию они могут принять в подтверждение этого (выделено мною. — Р. К.) и в пример другим».[70]

Только после получения этого письма Павел I был провозглашен 29 ноября 1798 года великим магистром.

В результате, лишенный перед этим своей столицы и многих владений во Франции и других государствах, разрозненный из-за военных действий в Европе, Орден приобрел новый центр и новые управленческие структуры. Об этом событии Павел I уведомил послов всех иностранных государств.

В течение 1799–1800 годов в Петербург прибыл ряд депутаций от зарубежных приорий, что свидетельствовало о признании Орденом своего нового главы. Для их приема был разработан специальный церемониал. Таким образом, несмотря на кажущуюся нелогичность происшедших событий, реалии того времени привели к тому, что Орден начал новую жизнь.

Возложив на себя обязанности великого магистра, император стал ревниво оберегать свои новые прерогативы и целостность Ордена. При этом он действовал сообразно обстоятельствам — в одних случаях твердо, но дипломатично, в других — прибегая даже к угрозам. Например, он был очень возмущен, узнав, что его предшественник Ф. Гомпеш, живший после низложения в Триесте, окружил себя как великий магистр придворными и появлялся в общественных местах в гроссмейстерском одеянии. Император немедленно написал своему послу в Вене графу А. К. Разумовскому, что германский император, допустив это, в то же время называет себя другом и союзником Павла. Он потребовал, чтобы Ф. Гомпеш оставался в Триесте как частное лицо, заключая свое письмо следующими словами: «…и чтобы подчеркнуть значение, которое я придаю своему требованию, я приказал генералу Корсакову остановить свой корпус и не двигаться с места, пока я ему не прикажу».