Император Николай II. Тайны Российского Императорского двора - [7]

Этот спектакль был повторен три раза — в первый раз он был дан для двора и для дипломатического корпуса, во второй — для родственников исполнителей и в третий — великий князь Константин Константинович, бывший прекрасным артистом, получил разрешение выступить в роли Гамлета перед артистами императорских театров — русского, французского и итальянского. Я хотела бы подчеркнуть, что ни при каком режиме искусство и артисты не пользовались таким почетом и не играли такой роли, как во времена монархии. […]

Я часто встречала Государыню у великого князя Константина, в его прекрасном дворце в Павловске, в те вечера, когда его дети устраивали концерты и живые картины. Она сидела, держа на коленях наследника, молчаливая, грустная, совершенно равнодушная к происходившему вокруг нее. Время от времени она ласкала своего сына, сдерживая его подвижность. Затем она вдруг вставала, говоря Государю: „Ники, теперь время уходить“. Государь старался ее удержать, но обыкновенно это кончалось тем, что он следовал за нею».

(Клейнмихель М. Э. Из потонувшего мира. / За кулисами политики. М., 2001. С. 483–484.)

В воспоминаниях князя императорской крови Гавриила Константиновича (второго сына К. Р.) читаем по этому же поводу следующее: «В феврале 1900 года в Эрмитажном театре был поставлен „Гамлет“, и я помню, как в вечер спектакля, когда отец уехал в театр (он играл самого Гамлета), лакей Крюков с большим трудом внес в гостиную родителей мраморный бюст Офелии: это был подарок матушки — отцу. Он должен был увидеть его, вернувшись со спектакля.

В офицерском собрании Измайловского полка театральные представления происходили на складной сцене — подарок знаменитого актера Александринского театра В. Н. Давыдова. Давыдов почти всегда режиссировал спектакли „Досугов“». (Великий князь Гавриил Константинович. В Мраморном дворце: Из хроники нашей семьи. СПб., Дюссельдорф, 1993. С. 12.)

Со своей же стороны отметим, что в 1900-е гг. великий князь Константин Константинович выступал главным образом как переводчик пьес классического репертуара и драматург. Его перевод шекспировского «Гамлета» многими специалистами был признан классическим. Он создал три крупных произведения на библейскую тему: драматический отрывок «Возрожденный Манфред», поэму «Себастьян Мученик» и драму «Царь Иудейский» (замысел последней был подсказан П. И. Чайковским). Сам великий князь играл заглавные роли на сценах дворцовых театров (Китайского — в Царском Селе, Эрмитажного — в Санкт-Петербурге). В любительских спектаклях, где участвовали также его дети, придворные, гвардейские офицеры, сыграл роли Гамлета, Генриха IV, Иосифа Аримафейского и др.

Творческая и служебная деятельность К. Р

В поэтическом творчестве Константина Константиновича особняком стоит его военная лирика. В его дневниковых записях имеется масса свидетельств того, как он знал, любил и понимал суть рядового солдата. Великий князь занимается с неграмотными новобранцами, обучая их составлять отдельные слова, читает солдатам книги, проявляет заботу об их здоровье, пробует солдатскую пищу, ходит с ними на стрельбище и т. п. В его дневнике от 7 февраля 1884 г. имеются строки с выражением заветной мечты: «Когда-то я добьюсь, что и солдаты будут видеть во мне не только начальника, но и своего человека?» Он пытается достичь этой цели всю свою жизнь. Известно, что великий князь Константин Константинович подал Всеподданнейшую записку императору Николаю II «О доверии к солдату», пытаясь всеми своими силами облегчить положение рядовых, порой замордованных целым рядом запретов и вековых условностей. В частности, он подчеркивал: «„Солдат есть имя общее, знаменитое. Солдатом называется и первый генерал, и последний рядовой…“ Так учили 50 лет назад. Теперь учат, что „звание солдата высоко и почетно“.

Из этого видно, что взгляд на важное значение и благородство признания солдата как был, так и доныне остается возвышенным и полным достоинства. Такой взгляд обязывает воспитывать в новобранце возвышающие и облагораживающие душу чувства и возвращать его из армии народу просвещенным и проникнутым твердыми и сильными убеждениями…

Высокому взгляду на значение солдата должны, казалось бы, отвечать доверие, уважение и почет…

То ли мы видим?

В действительности солдат не только не окружен уважением и почетом, но и не пользуется хотя бы самым ограниченным доверием даже ближайших своих начальников…»

К таким выводам приходит великий князь Константин Константинович, имея за плечами собственную долголетнюю военную службу, знание ее деталей повседневности и обыденности. Это нашло отражение в его литературном творчестве, в «Очерках полковой жизни» и «Солдатских сонетах». Стоит отметить, что его знаменитое стихотворение «Умер, бедняга…» стало народным. Его пели многие инвалиды войны и простые солдаты как народную песню. До революции в России это произведение стояло в программе многих знаменитых хоров, выступающих на известных театральных сценах. Эта песня была любимой в репертуаре популярной эстрадной певицы Надежды Васильевны Плевицкой. (1884–1941). Даже Царская семья Николая II, находясь под арестом в далеком Тобольске и Екатеринбурге, часто грустно напевала эти слова, которые трогали душевные струны каждого простого смертного человека до слез. Спустя много лет, уже после Второй мировой войны, можно было услышать в электричках или на базарах знакомый напев калек и нищих: «Умер, Бедняга! В больнице военной долго родимый лежал, эту солдатскую жизнь постепенно тяжкий недуг доконал».