Император Крисп - [47]

— Если бы мне сейчас пришлось снова мчаться в столицу от самой кубратской границы, думаю, я помер бы на дороге, — сказал он, вспомнив, как в молодости они проделали этот путь с Саркисом.

— Однако мы ухитрились это сделать, когда были совсем сопляками, — сказал васпураканин и взглянул на свой внушительный живот. — Я бы, пожалуй, и сейчас доскакал, да только угробил бы несколько лошадей, а не себя. Я растолстел, как старик Маммиан, а ведь я куда моложе его.

— Да, время идет. — Крисп вновь взглянул на северо-запад. Да, тучи собираются все гуще. Его лицо исказилось; уж больно зловещей оказалась эта мысль. — И его становится все меньше и у нас, и у армии. Так что если мы не хотим утопить ее в грязи, нам нужно быстро двигаться вперед. Тут ты прав.

Он вновь задумался, не лучше ли было начать кампанию против фанасиотов весной? Проиграть битву еретикам… скверно, но куда опаснее будет отступать в грязи и унижении.

Сделав над собой усилие, он заставил мысли свернуть с опасной тропы.

Теперь слишком поздно мучить себя, мысленно представляя другие варианты. Выбор сделан, остается примириться с его последствиями и сделать все возможное, чтобы придать этим последствиям желаемую форму.

Он повернулся к Саркису:

— Раз склады полностью разграблены, не вижу смысла разбивать здесь лагерь. Кстати, если солдаты проведут ночь рядом с этом разгромом, это не поднимет им дух. Так что лучше двинуться дальше по запланированному маршруту.

— Есть, ваше величество. Нам нужно добраться до Рогмора послезавтра. Или завтра вечером, если поднажмем. — Саркис на секунду смолк. — Правда, склады в Рогморе тоже сожжены.

— Знаю. Но в Аптосе, насколько мне известно, нет. И если мы станем двигаться быстро, то успеем добраться до складов в Аптосе раньше, чем у нас закончатся взятые в Наколее припасы.

— Хорошо бы, — согласился Саркис. — А если нет, то у нас появится чудесный выбор — или голодать, или реквизировать продовольствие у крестьян.

— Если мы начнем грабить собственных крестьян, то следующим утром в лагере фанасиотов прибавится десять тысяч человек, — возразил Крисп, поморщившись. — Уж я лучше отступлю; тогда меня назовут осторожным, но только не злодеем.

— Как скажете, ваше величество. — Саркис склонил голову. — Будем надеяться на быстрое и триумфальное наступление, тогда нам не придется тревожиться из-за этого неприятного выбора.

— Надежда — штука прекрасная, — заметил Крисп, — но не помешает также и составить планы на будущее, чтобы несчастье, если оно нас настигнет, не застало нас врасплох только потому, что мы дрыхли, а не шевелили мозгами.

— Разумно, — усмехнулся Саркис. — Кажется, я много раз говорил вам это за прошедшие годы… впрочем, вы всегда были разумны.

— Вот как? Я слышал немало льстивых слов, но любая лесть доставляла мне меньше удовольствия, чем сказанное тобой. — Крисп мысленно повторил слова Саркиса: «Он был разумен». — Я скорее соглашусь, чтобы на моей мемориальной стеле выбили эти слова, чем ту брехню, что любят высекать каменотесы.

Саркис сложил два пальца в жест, отклоняющий даже случайное упоминание о смерти:

— Желаю вам пережить еще одно поколение каменотесов, ваше величество.

— И ковылять по столичным улицам сгорбленным восьмидесятилетним старикашкой, ты это хотел сказать? Что ж, может быть, твои слова и сбудутся, хотя владыке благому и премудрому известно, что большинству людей не везет настолько. — Крисп посмотрел по сторонам, проверяя, нет ли поблизости Эврипа или Катаколона, и добавил, все равно понизив голос:

— Если меня и в самом деле постигнет такая судьба, то вряд ли мои сыновья будут в восторге.

— Вы сумеете с ними справиться, — уверенно произнес Саркис. — Пока что вы справлялись со всем, что благой бог подбрасывал вам на жизненном пути.

— Но это не гарантия, что я и в следующий раз стану победителем, — возразил Крисп. — Но, думаю, пока я про это помню, у меня все будет хорошо. Ладно, довольно чесать языками; чем скорее мы доберемся до Аптоса, тем счастливее я буду.

Прослужив Криспу всю свою жизнь, Саркис научился понимать, когда именно император подразумевает больше, чем произносит.

Он пришпорил своего коня — несмотря на возраст и солидный живот, он не разучился прекрасно держаться в седле и наслаждался ездой на резвом скакуне — и пустил его галопом.

Через несколько секунд горны сигнальщиков пропели новую команду. Солдаты марширующей армии прибавили шаг, словно спасаясь от копящихся за их спинами грозовых туч.

* * *

Харас располагался на материковом краю прибрежной равнины.

После него дорога на Рогмор взбиралась на центральное плато, занимающее почти всю площадь западных провинций: более сухое, холмистое и не столь плодородное по сравнению с низинными землями. В долинах рек и там, где дождей выпадало больше среднего, крестьяне собирали один урожай в год, как и в родных краях Криспа. Во всех остальных частях плато трава и кусты росли лучше злаков, поэтому их использовали как обширные пастбища.

Местность на плато Крисп оглядывал с подозрительностью — не потому, что эти края были бедны, а потому что холмисты.

Гораздо больше ему был по душе открытый со всех сторон горизонт — в такой местности пришлось бы изрядно потрудиться, готовя засаду. Тут же, среди холмов, подходящие для засады места попадались через каждые несколько сот шагов.