Император и шут - [18]

— Уже не пропавшее. Я поделюсь им с мастером Рэпом.

Но Сагорн продолжал сидеть, развалившись, в кресле.

— Как смешно, — хмыкнул он. — Когда импы ломились в дверь и мы с Иносолан спорили, стоит или не стоит делиться с парнем нашими словами силы, чтобы сделать его магом, вы — обладательница четвертого слова, были рядом и могли бы превратить его в колдуна! Скажите, сделали бы вы это, пожелай он того? — лукаво поинтересовался доктор.

— Возможно, если бы я сочла, что это принесет пользу Краснегару. Но у меня не спрашивали! — Действительно, тогда ей решать не требовалось. — Все же я остаюсь при своем мнении. Известное мне слово силы не столь уж мощное, чтобы облагодетельствовать коголибо… Но кто знает? Давайте проверим. Пошли в темницу.

Сагорн сверлил ее взглядом. На нем было нечто длинное без рукавов. Голые костлявые руки торчали, как две коряги.

— Кэйдолан, вы либо очень храбры, либо очень глупы. Вы требуете невозможного.

— Что случилось, добрейший доктор? Где ваша искренняя, бескорыстная преданность мастеру Рэпу?

— Передайте мне слово — и клянусь, я вытащу парня из каземата, — уговаривал Сагорн.

— Не будет этого. Я скажу его либо конюху, либо никому, — твердо заявила Кэйд.

— Да почему, во имя Богов?! — взвыл старик.

— Да потому, что я знаю: вы посланы мне в ответ на мои молитвы. — Внезапно в ее душе вспыхнул истинно королевский гнев. Так сильно злилась она, пожалуй, не более трех раз за всю свою жизнь. — Итак, либо вы помогаете мне, либо я зову стражу и сдаю вас. Выбирайте! — рявкнула Кэйдолан.

— Вы окончательно спятили, Кэйд! — ахнул Сагорн, порядком струхнув.

— Думайте что хотите, но я не отступлюсь, — непреклонным тоном заявила герцогиня.

— Опомнитесь, одному мне не справиться! Придется вызвать Андора, но ведь и он не всемогущ, значит, потребуется помощь Дарада. Я не могу даже представить, что они способны выкинуть, узнав все, что известно мне, — увещевал разбушевавшуюся женщину Сагорн.

— Пожалуй, нас всех ждет очень интересная прогулка, — не сдавалась Кэйд. — В углу шкаф. Поройтесь в нем. Кажется, я там видела какоето мужское тряпье. Я выйду на пару минут, мне ведь тоже нужно переодеться.

Она шла обратно в свою спальню не чуя под собой ног, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди.

2

Вряд ли Кэйд за последние пятьдесят лет хоть однажды одевалась быстрее, чем в это утро. Но пока работали руки, мозг сверлила мысль о Дараде. Предупреждение Сагорна не шло у нее из головы. Андора Кэйд не опасалась. Конечно, он всеми силами попытается вырвать у нее тайну, но от его магии у нее есть защита — своя собственная магия. К тому же герцогиня считала, что сумеет противостоять назойливости, Андора.

Она прекрасно помнила, как год назад в Кинвэйле выиграла поединок с Андором. А уж как он старался! Но она не сдала позиций.

Инос дело — Дарад! Ведь когда этот громила, этот дикарь попытался утащить Инос, не кто иная, как Кэйд, обварила его кипятком. А унижения, обрушившиеся на него потом, — прямое следствие ее поступка. Кэйд не верилось, что кровожадному джотунну свойственно прощать обиды. Значит, если Сагорну понадобится вызвать Дарада, то она — труп? Но Кэйд превозмогла колебания.

— Я готова, доктор, — сообщила герцогиня.

— Клянусь Богами, бинты наматывать много легче, чем закручивать этот тюрбан, — ворчал Сагорн. — Нам нужны инструменты.

— О чем вы? — не поняла Кэйдолан.

— Ножницы, сойдут и маленькие; булавочки, можно и шляпные.

— Шляпы в Зарке? Доктор, опомнитесь!

Однако герцогиня пошла перетряхивать свои вещи в поисках колющих или режущих предметов. Кроме того, на подносе с фруктами она отыскала нож. Кэйд так увлеклась поисками, что, когда Сагорн вошел в комнату, она даже подпрыгнула от неожиданности — а может быть, от его вида. Первые лучи света еще не позволяли с уверенностью определить, какого цвета тряпки нацепил на себя старик, но выглядел он почти как знатный заркианец. Особенно хорош был плащ, спадающий мягкими складками; скорее всего, он был зеленого цвета, но пока казался просто темным. Тюрбан, накрученный. неумелыми руками, наверняка бы вызвал подозрения, а неуместная любознательность повлекла бы за собой гораздо более внешне неуклюжего джинна. К тому же ряженого окутывал сильнейший запах гнили, что само по себе не могло не настораживать.

— Примите мои поздравления, — присела в шутливом реверансе Кэйд. — Костюм — хоть куда.

— Лучше не придумаешь, — захихикал Сагорн. — Если слова силы обеспечивают удачу, тогда эти заплесневелые тряпки — добрый знак. Раз они держатся, нам везет.

Склонившись над столиком, куда Кэйдолан насыпала «инструменты», он стал исследовать содержимое жалкой кучки. Забраковав рожок для сапог и пряжку для пояса, старик взял ножик для фруктов, несколько булавок и крючок для застегивания пуговиц на башмаках.

— Вперед, ваше сиятельство. И да пребудет с парой старых дураков Бог Любви, — высокопарно пожелал доктор.

Кэйд мимоходом отметила про себя дурной вкус изречения и поняла, что доктор трусит. Герцогиня осторожно приоткрыла дверь и вышла в коридор, Сагорн — следом. Они двигались вдоль стены очень тихо, почти на цыпочках. По правде говоря, герцогиня дрожала от страха. Но она уговаривала себя, что старается исключительно ради племянницы, которая безусловно заслуживает хоть небольшой толики везения, а значит, задуманное предприятие просто обязательно увенчается успехом.