Император и молот - [24]
Таран, который под массивным защитным навесом толкала сотня человек, прокручивающих десять огромных колес, встал на позицию. Его обитое железом острие качнулось назад и затем ударило по решетке. Послышался звон гнущихся железных прутьев. Град стрел неожиданно пронесся в каких-то дюймах над верхушками крепостных зубцов, одновременно раздался двойной удар ядер, выпущенных из онагров, спрятанных на позиции в холмах. Бранд покривился, высоко поднял свой щит, быстро и осторожно выглянул наружу. В щит посыпались стрелы, отскакивая от металлического набалдашника. Одна особенно меткая стрела пробила щит насквозь и распорола руку у локтя. Бранд продолжал расставлять людей для работы с цепью.
Снизу снова раздался лязг, Малаки обеспокоенно поглядел на искореженную железную решетку. Бранд отступил назад, поднял большой палец. Четыре человека одновременно скинули вниз петлю на конце железной цепи. В этот момент таран ударил снова. И попал в петлю.
Бранд дернул за длинный тросик, распорка выскочила, а петля с ужасным скрипом затянулась вокруг тарана. Бранд опять кивнул, теперь уже людям около вывороченного каменного блока. Они разом налегли на подведенные под его основание ваги, камень закачался на краю моста над пересохшим руслом реки, они налегли еще разок. Сначала медленно, потом стремительно пятитонный каменный блок перевалился через край и в облаке пыли ухнул вниз. За ним устремилась цепь, захватившая в петлю на другом ее конце железную головку тарана. Расчеты дротикометов, расположенных непосредственно под мостом, в нескольких футах от решетки, в которую бил таран, увидели, как непреодолимая сила вздернула в воздух таран, а вместе с ним и весь его защитный панцирь. Под ним, мигая как вытащенные на свет кроты, словно лишившиеся вдруг своей раковины улитки, воины, обслуживающие таран, беспомощно глядели на своих врагов и на свое раскачивающееся на цепи в нескольких футах над их головами орудие.
– Стреляйте! – зарычал Бранд. – Да что ж вы смотрите!
Капитаны расчетов довернули свои дротикометы на несколько дюймов, чтобы не попасть в прутья решетки, и высвободили пружины. Один из огромных дротиков, вызвав у Бранда новый крик ярости, с расстояния в шесть футов ухитрился ни в кого не попасть и умчался далеко в долину, зарывшись в землю у ног изготовившихся к атаке пехотинцев. Другой же, не столько благодаря точному прицелу, сколько по чистому везению, попал в толпу воинов, насадил трех из них, словно жаворонков на вертел, и даже убил следующего человека.
Обслуга тарана, франкские рыцари и крестьяне, сразу опомнилась и бросилась бежать прочь от моста. Бранд, взмахом руки приказав иудейским лучникам и английским арбалетчикам стрелять из-за зубцов, кляня все на свете, когда те промахивались и человек убегал, принялся с досадой пересчитывать распростертые на земле тела.
– Мы ведь отбились, – сказал ему Малаки, пытаясь утихомирить гиганта. – Ничего нет хорошего в том, чтобы убивать без необходимости.
Бранд, продолжая ругаться по-норвежски, поискал глазами переводчика:
– Скажи ему, что необходимость есть. Я не хочу их отбросить, я хочу их ослабить. Пусть знают, что за каждую попытку будут расплачиваться кровью. Тогда они в другой раз не полезут на нас так нагло.
И он ушел распорядиться, чтобы принесли растопку, накидали ее поверх обломков тарана и подожгли огненными стрелами. Жизненно важно не оставлять прикрытие для следующего штурма, особенно теперь, когда решетка покорежена и ослаблена. Мокрые бычьи кожи скоро высохнут на солнце. А обнаженная деревянная рама и колеса сразу сгорят дотла.
Когда все было сделано, переводчик Скальдфинн снова подошел к Бранду:
– Я поговорил с капитаном. Он считает, что ты хорошо разбираешься в обороне крепостей, и благодаря этому он чувствует себя уверенней, чем несколько дней тому назад.
Бранд посмотрел исподлобья, из-под своих нависающих надбровных дуг, унаследованных от предка-марбендилла.
– Я тридцать лет сражался в первых рядах, ты об этом знаешь, Скальдфинн. Я видел множество битв, множество удачных и неудачных штурмов крепостей. Но ты знаешь, Скальдфинн, что на Севере каменные стены редкость. Я видел падение Гамбурга и Йорка, меня не было под Парижем, который не удалось взять старому Рагнару Волосатой Штанине. Я знаю только о самых простых вещах – о штурмовых лестницах и таранах. Что мы будем делать, если они построят осадную башню? Об этом у меня не спрашивай. А ведь они могут придумать что-нибудь похитрее. Нет, в осаде требуются мозги, а не мышцы. Я надеюсь, что здесь найдутся мозги получше моих.
– Он хочет узнать, – сказал Скальдфинн после перевода, – если все обстоит именно так, почему же мы не видим здесь на стенах вашего повелителя, одноглазого короля? Разве он не лучше всех на свете разбирается в машинах и изобретениях? Так что же мне ему ответить?
Бранд пожал тяжелыми плечами:
– Ты знаешь ответ не хуже меня, Скальдфинн. Так что скажи ему правду. Скажи ему, что наш повелитель, который сейчас нужен нам, как никогда прежде, занят кое-чем другим. И ты прекрасно знаешь чем.
