Император - [6]

– Ну что же, – сказал Килиан, – давайте познакомимся. Это судно называется "Аван", что по-французски значит "Вперёд". Кораблик старый, но крепкий, как скала. С него в свое время поймали рыбу-другую. Капитана зовут месье Пасьен, а это его внук, Жан-Поль.

Старик повернулся к гостям и приветливо кивнул, но не произнёс ни слова. Он был одет в плотную блузу из синего холста и длинные брюки, из которых торчали босые ступни. Лицо его, тёмное и морщинистое, как грецкий орех, было увенчано потрёпанной соломенной шляпой. Глаза, всю жизнь всматривавшиеся в блестящую водяную гладь, были постоянно прищурены.

– Месье Пасьен рыбачит здесь с самого детства, вот уже по меньшей мере шестьдесят лет, – сказал Килиан. – Сколько точно, никто не помнит, даже он сам. Он знает всё про море и про то, как ловят рыбу.

Хиггинс вынул из сумки фотоаппарат и сказал:

– Я хотел бы поснимать.

– Подождите несколько минут, пока мы будем проплывать над рифом, – сказал Килиан.

Мергатройд смотрел на приближающийся риф. С балкона отеля тот выглядел мягким, как молочная пенка. Вблизи же было слышно, как грохочут волны, разбиваясь об острые, как нож, кораллы. Стена кораллов казалась сплошной.

Немного не доходя до линии прибоя, старик Пасьен круто переложил штурвал, и "Аван" развернулся бортом к рифу, ярдах в двадцати от него. И тут Мергатройд заметил проход. Между двух рифов оставался узкий канал, и через пять секунд они свернули в него, держа параллельно берегу, который теперь отстоял от них на полмили к востоку, а по обоим бортам бушевали волны. "Аван" трясло и качало.

Мергатройд посмотрел вниз. Волны теперь были со всех сторон, но, когда пена оседала, он видел в каких-нибудь десяти футах от себя ветви кораллов, с виду хрупкие и воздушные, но острые, как бритва. Одного прикосновения их достаточно, чтобы содрать с кожу с человека или обшивку с катера. Шкипер же, казалось, не смотрел вовсе. Одной рукой стиснув штурвал, а второй рукоятку газа, он устремил взгляд прямо перед собой, словно оттуда подавал сигналы ему одному видимый маяк. Время от времени он слегка доворчивал штурвал или добавлял ходу, и "Аван" уверенно обходил все препятствия. Мергатройд же успевал заметить опасность, только когда она оказывалась позади.

Шестьдесят секунд, которые занял проход через риф, казались бесконечными, а потом внезапно всё прекратилось. По правому борту ещё тянулся риф, но по левому была чистая вода. Они прошли. Капитан вновь тронул штурвал, и "Аван" устремился в открытое море. Тут же их закачала океанская зыбь. Мергатройд вдруг осознал, что со слабым желудком в море лучше не соваться, и всей душой понадеялся не осрамиться.

– Ну что, Мергатройд, видели вы эти чертовы кораллы? – произнёс Хиггинс.

Килиан усмехнулся:

– Это было нечто, не правда ли? Кофе будете?

– После такого мне лично нужно что-нибудь покрепче, – заявил Хиггинс.

– У нас все схвачено, – заверил его Килиан. – На борту есть коньяк. – И он скрутил крышку со второго термоса.

Тем временем юнга начал готовить снасти. Из каюты он вынес четыре прочных фибергласовых удилища. В длину каждое имело около восьми футов, и последние два фута – рукоять – были оклеены пробкой. К удилищам крепились здоровенные катушки, на которые были намотаны по восемьсот ярдов прочной нейлоновой лески. Латунные наконечники удилищ имели защёлки для крепления в отверстиях на борту судна – такое крепление не давало снастям запутаться. Юнга вставил удилища в отверстия и дополнительно закрепил их шнурами и растяжками.

Край солнечного диска показался над поверхностью океана, и его лучи скользнули по волнам. За несколько минут тёмная вода стала синей; по мере того, как солнце поднималось выше, она светлела и приобретала зеленоватый оттенок.

Мергатройд балансировал в такт качке, стараясь не пролить кофе, и с восторгом следил за приготовлениями юнги. Из большого короба для снастей тот извлёк куски стального троса разной длины – так называемые поводки – и набор наживок. Некоторые были в виде маленьких кальмаров из ярко-розовой или зеленой пластмассы, другие представляли собой пучки красных и белых петушиных перьев; имелись также металлические блёсны – в воде они кувыркаются и привлекают хищников. Были там и толстые, похожие на сигары, свинцовые грузила с прищепками для крепления к леске.

Мальчик по-креольски спросил деда о чём-то, и тот пробурчал ответ. Тогда мальчик выбрал двух кальмаров, блесну и пучок перьев. Каждая приманка с одной стороны была оснащена десятидюймовым стальным тросиком, а с другой – двойным или тройным крючком. Тросики приманок юнга прицепил к стальным поводкам, а те уже – к лескам удочек. На каждую леску он также навесил свинцовое грузило, которое на ходу будет удерживать наживку под водой. Килиан давал пояснения по поводу выбранных приманок:

– Эта блесна – на случай, если сюда вдруг заплывет барракуда, – сказал он. – На кальмаров и на перья можно подцепить бонито, дораду или даже крупного тунца.

Месье Пасьен внезапно изменил курс – они не поняли, зачем: горизонт был по-прежнему пуст. Лишь минуту спустя они заметили то, что он увидел сразу: у самого горизонта стая морских птиц кружила над водой и ныряла в волны. На таком расстоянии они казались не больше точек.