Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря) - [7]

А потом он словно в забытье провалился – только помнил, что пламя свечей перед глазами двоилось, троилось, надвигалось на него, а потом захлестнуло, поглотило его полностью…

Очнулся на полатях в сенях Пелагеиных, когда уже светало. Дверь скрипнула, бабка возникла на пороге:

– 

Вставай, милок. Утро уже.

– 

Что это было, бабушка? – только и спросил он.

И тогда рассказала ему Пелагея про то, что когда – то зло жило на их земле, и как изгнано оно было, и от чего зло возникает, и как оно может множиться и мир заполонять. Происходит это от того, что кто – то вовремя росток этого зла в своей душе не распознал и с корнем не вырвал. А начинаются ростки зла вот с таких не прощеных обид, да не выкорчеванной злобы. И потому теперь, чтобы зло снова в мир не пришло, каждый сызмальства должен уметь такие ростки зла в своей душе распознавать, выслеживать, и искоренять, освобождая от них свою истинную сущность, чтобы она – душа человечья – могла жить свободно, и нести в мир лишь свет. Именно это с Дмитрием нынешней ночью и произошло. Он сумел выследить черные тени в своей душе, и Пелагея помогла ему искоренить их полностью. Но ее заслуга тут невелика, как она сама объяснила. Главный бой черным теням Дмитрий сам дал – когда решил, что не сдастся, что все равно лекарем станет и добро делать будет. Тем самым отринув от себя зло! Если бы он не сделал этого, если бы скис и разнюнился – то испытание бы не выдержал, и Пелагея не пришла бы за ним…

Пелагея объяснила ему, что темные тени эти, может, еще не раз в его душе шевелиться будут. А потому надо быть всегда готовым их выследить и дать им бой. Можно их победить раз и навсегда, но для этого силы набрать надо и умения. Они коварны, и так и норовят вновь и вновь пробраться в неокрепшую душу. И лишь когда душа сильна и неуязвима станет, тогда никакие черные тени ей будут не страшны. Но чтобы душа стала такой, надо с черными тенями научиться справляться в совершенстве. И особенно необходимо это для лекаря. Ведь он не только сам должен кристально чистой душой обладать, но еще и других этому учить.

Потом Пелагея наставляла его, как распознавать эти следы зла не только в душе, но и в теле. Ведь они и душу, и тело норовят заполонить! И тело словно каменеет, неживым становится, пустота или мертвенность вместо силы жизни – живы – в нем поселяется. И такие вот прибежища пустоты и окаменелой тупости в теле тоже надо выслеживать, и очищаться от них, наполняя тело светом и живой…

Во время дальнейшего обучения с Дмитрия сошло семь потов в прямом и переносном смысле. Но зато он научился себя слушать, выслеживая мельчайшие особенности того, что происходит в теле, в душе, какие мысли в голове роятся, и что ощущается в той особой части самого себя, которую Пелагея называла истинной сущностью. Ох и нелегко же было все это осваивать. Дмитрий словно заново учился дышать, стоять, ходить, слушать, нюхать, чувствовать и даже спать. Пелагея изнуряла его многочисленными упражнениями, да еще и заставляла запоминать разные травы, плоды и коренья. Но зато он и токи природы научился чувствовать в совершенстве, растения стал безошибочно распознавать – какие из них от чего лечат, как и когда их собирать и как потом хранить, чтобы потерять как можно меньше их полезных свойств.

А спустя два года с начала учения, когда Дмитрию исполнилось 12 лет, Пелагея однажды утром повела его далеко в лес, на заповедную поляну. И там рассказала, что с этого дня начнет учить его владеть своим телом. До сих пор он учился лишь чувствовать свое тело, и распознавать малейшие признаки неблагополучия в нем – даже не признаки еще, а то малозаметное неудобство, которое в будущем, если ничего не предпринимать, может привести к серьезным неприятностям. Дмитрий, уже осваивавший эту науку, не понял, чему же еще будет учить его Пелагея.

Ему казалось, при общении со старой ведуньей удивляться, чему бы то ни было, он уже разучился. Но в то утро буквально раскрыл рот от изумления, когда Пелагея сказала ему, что будет учить его искусству боя.

Оказалось, что издревле в их народе была традиция передачи по женской линии знаний о том, как учить боевому мастерству. Ошарашенный и не на шутку удивленный Дмитрий робко спросил тогда:

– 

Как же это так, что женщины мужчину ратному искусству учат?

– 

Садись и слушай, – строго сказала Пелагея.

И присев прямо на землю рядом с ним, поведала ему ту часть истории своего народа, о которой он до той поры ничего не знал.

– 

В древнейшие времена, – начала она, – были такие рода в нашем народе, которые шли вперед во время

великих переселений.

А после жили на порубежье с другими племенами. И другие племена, как водится, нападали на них. И порой получалось так, что все взрослые мужчины рода – а взрослым в те времена считался и отрок четырнадцати лет от роду, если он уже прошел

обряд

опоясывания

, – защищая свои деревни и уходящих в леса женщин, стариков и детей, погибали полностью! Кто же новых воинов должен был растить? Старики? Но они зачастую уже не способны были показать молодым что – то из бойцовских ухваток. И тогда в одном из родов самые умудренные воины стали учить ратным приемам и, главное, самими способам постижения этой науки девочек.