Иммунитет II - [34]

А Гермиона иногда кидала в сторону профессора восхищенные взгляды, один из которых тот все же поймал и не преминул пройтись по ее самолюбию. Однако получилось как-то не очень убедительно… Но все это было мелочами по сравнению с тем, как всех потряс Невилл Лонгботтом. Он ничего не взорвал, не расплавил котел, не спалил ни себя, ни соседей, а самое главное, под конец одним из первых сдал вполне приемлемое по качеству зелье.

— Не прошло и трех лет, как у вас наконец заработал мыслительный процесс, что вселяет некоторую надежду, — прокомментировал Снейп, но студент не присел и даже не вздрогнул, стоя почти с ним рядом. — Даже боюсь предположить, что на вас так повлияло, Лонгботтом, однако советую на всякий случай повторить.

Но, когда самый проблемный ученик в ответ посмотрел ему прямо в глаза и легонько кивнул, удивился уже Снейп. Да так, что, задавая домашнее задание, сократил объем эссе почти вдвое.

Рассматривая зелье Поттера, Снейп кривился так, словно это были чьи-то испражнения.

— Отработка, Поттер.

Гарри вздохнул. Снейп еще раз прошелся по его умственным способностям, и наконец до Гарри дошло.

— Я даже ничего не говорил! — вскинулся он. — И зелье у меня не хуже, чем у этих, — он кивнул головой на Крэбба с Гойлом.

— Еще одна отработка за пререкания с преподавателем, Поттер, — выплюнул Снейп, как показалось Гарри, с облегчением. — Все вон отсюда.

Гриффиндорцы первыми ринулись в коридор, торопясь на обед. За ними намного спокойнее вышли слизеринцы. Гарри замешкался из-за Гермионы, которая уронила тетрадь, полезла под стол, потом уронила «вечное перо». Они вышли последними, когда профессор уже стоял на пороге, нетерпеливо притоптывая. Как ни странно, в этот раз он ничего им не сказал, только развернулся и ушел в свой кабинет. Гарри едва не крикнул ему в спину: «А как же обед?», но вовремя прикусил язык.

— Ну ты, Поттер, даешь… Почти целый урок держался, — восхитился Малфой, немного приотстав от своих «телохранителей».

— Ты, что ли, похвалить меня решил? — удивился Гарри.

— Знаешь, выдержка — это как раз то, что могут оценить аристократы…

— Ну ты и позер, Малфой, — дружелюбно откликнулся Гарри. После того контакта, что получился у них после полетов на гиппогрифах, считать его врагом уже не хотелось. — Главное, сам себя похвалил. Орел!

— Не без того, — ухмыльнулся Драко. — Ты тоже так сможешь. Лет так через пять.

Гарри и Гермиона фыркнули и засмеялись, но Драко уже свернул и исчез за поворотом к слизеринским подземельям. А вот настроение удивительным образом исправилось. Сегодня вечером можно будет поговорить с профессором! И пусть он ругается, но… Гарри сам себе не хотел признаваться, как он скучает, вот только деваться было некуда. Факт.

— Вы ни о чем не забыли? — Невилл, к счастью, один, поджидал их возле лестницы, ведущей в сторону башни Гриффиндора.

— Точно, — хлопнул себя по лбу Гарри. — Спасибо, Невилл. С тебя обет. И да, моя аниформа — дракон.

— Пошли в башню, пока все в зале, не будем откладывать, — предложила Гермиона.

— Это потрясающе, — выдохнул Невилл, торопясь за ними.

— Я тебе потом расскажу. Хочешь со мной тренироваться? — предложила Гермиона.

— Но это же… надо быть очень сильным… это очень сложно…

— А вот и нет. Я расскажу, это реально совсем не так трудно, как пишут. Есть разные способы, и я, похоже, нашел самый простой. Ну, так считает профессор… Флитвик.

***

Ремус Люпин не находил себе места. Он никак не мог выполнить задание директора и подружиться с мальчиком. Сын его лучших друзей оказался похожим скорее на маггла, чем на волшебника. А выросший в магическом мире, пусть и на самой его окраине, Ремус понятия не имел, о чем говорить с магглами. Он ими никогда не интересовался.

А еще после первых же занятий, когда он узнал, как тяжела и даже ужасна была жизнь мальчика в семье тетки, начал страдать вдобавок комплексом вины. Да, он ни разу не полюбопытствовал о ребенке, но и с чего бы? Дамблдор же четко всем объяснил, что Гарри в безопасности, с ним все хорошо и что ездить к нему — значит привлекать внимание, а это опасно. Да и кто он ему? Знакомый родителей…

Знакомый… Другом он себя считать не мог. Будь он другом — скорее всего, был бы с ними в тот день. Но его не звали. С его уродством никто не мог с ним дружить по-настоящему. Гарри Поттер… Ремус уже не раз во время занятий замечал заинтересованные взгляды, которые бросали на него Гарри и его подруга, и звериное чутье говорило: они знают. Или, как минимум, что-то предполагают. И это необходимо понять, ведь дело в его собственной безопасности.

«Нет, это невозможно», — повторял он про себя, как мантру, но глупо надеяться обмануть звериное чутье. Хоть он и не верил своему волку, но полностью игнорировать его не мог. «Гарри, я — темная тварь… — он представлял лицо мальчишки после того, как он скажет это, но картинка упорно не складывалась, точнее, он не чувствовал ее достоверность. — Признаться или не признаться?» Он даже бросил монетку, просто от отчаяния, поклявшись себе, что сделает точно так, как ему выпадет.

Монета упала в небольшую щель возле стены. На ребро. Ремус выдохнул и прикрыл глаза: чем он так провинился перед мирозданием? Но после обеда он обещал директору, что обязательно поговорит с Гарри… И он это сделает. А там уже как пойдет.