Именины сердца - [51]

– Послушай, – сказал он. – Ты можешь себе представить четырехмерное пространство? Хотя бы четырехмерное, я уж не говорю о шестимерном или девятимерном.

– Нет, – честно призналась я.

Т.е. я бы с удовольствием соврала, но тогда Микеле потребовал бы подробностей, а у меня действительно были проблемы с воображением. Кисель на моем месте, скорее всего, выкрутился бы блестяще. Кстати, о Киселе в последнее время я все чаще вспоминала.

– А я точно так же не в состоянии себе представить ограниченное во времени сознание, – сказал Микеле. – Сознание либо есть, либо его нет. А вот модули ????????????????????????,????????????????????????????????????…

– Никакие мы не модули! – воскликнула я.

– Откуда тебе это знать?

– От верблюда!

– Вот-вот, – он взъерошил на голове волосы. – На этот счет я разработал собственную теорию. Земля – это чей-то испытательный полигон. Ну, или там стенд – все зависит от масштаба. Кто-то с вами экспериментирует. Сначала ?????????????????????????????,????????????????,???????????????????… ну и так далее. Наконец, добрался до людей – вершины, хи-хи, творения.

– И был вечер, и было утро – день шестой, – проговорила я.

Он снова захихикал.

– Верно, вы называете его Богом. По сути, вы и сами признаете, что вы – куклы.

Коль уж он вас создал.

– А тебя кто создал? – полюбопытствовала я.

– Меня никто не создал – я же существую вечно.

– Как это, "вечно"?

– А как это, "не вечно"?

– "Не вечно" – это как мы.

– А "вечно" – это как я.

– Но ведь твоя память не может не иметь какой-то начальной точки, если одним твоим воспоминаниям хронологически предшествуют другие?

– Еще как может! Правда, я все помню только с того момента, как пространство в нашем секторе Вселенной сделалось трехмерным. Но существовал-то я всегда, просто информация о прежних – шестимерных – временах в памяти заморожена.

Черт! О чем-то похожем говорил и Фердинанд! О памяти – нет, а вот о переходе в ??????????????????????… Жаль, я тогда не уточнила, что раньше представлял из себя их участок Вселенной. Неужто у Киселя и в самом деле были какие-то сведения о пришельце?

– Наша память в шестимерном пространстве имела совсем другие свойства, она просто не может тут функционировать. – Микеле с идиотской ухмылкой посмотрел на меня. – Я достаточно выгулял свою куколку?

Что любопытно, лже-пришелец Фердинанд пытался выдать за белковую куклу себя ??????,?????????????????????????????????????????????…

Мы пошли к подъезду. Я потихоньку вынашивала в себе план разыскать Киселя и обо всем ему рассказать. Пришелец-де уже давно прибыл, нечего галок ловить.

Но ведь Киселю я с самого начала была на фиг не нужна, а для Микеле я хотя бы недолго была повелительницей. Да и сейчас я – его любимая кукла. Как выяснилось, от повелительницы до любимой куклы – всего один шаг, но ведь это справедливо и в обратном направлении. Скажем, завтра Микеле взбредет в голову, что мимолетное сознание – это чудо, и ему надо как-то особенно рьяно поклоняться. Вот если бы Завадский захотел в меня поиграться, я ведь была бы счастлива. А так в меня играется облако гнуса-альбиноса. Не Завадский, конечно, но тоже хлеб.

– Эй! – Неожиданно перед нами вырос Борис. – Как делишки?

Видимо, он тут специально меня подкарауливал.

– Так себе делишки, – честно призналась я.

– Кажется, кто-то обещал со мной объясниться, а сам и в ус не дует.

От него явственно несло перегаром, да и на ногах он держался не очень-то уверенно.

– Обязательно объяснимся, только в другой раз, – сказала я.

– Опять в другой раз?

– Сейчас не время.

От отвращения меня передернуло. Иметь дело с пьяными, пожалуй, еще хуже, чем с инопланетянами.

Я попыталась пройти мимо, но он встал у меня на пути.

– На кого же ты тратишь свое драгоценное время? На это чмо? – Он кивнул в сторону Микеле.

– Сам ты чмо, – немедленно отозвался тот.

И тут же схлопотал удар в челюсть. Высокоорганизованное существо Микеле было нокаутировано модулем искусственного сознания, в результате чего отлетело на несколько метров и уселось на свою высокоорганизованную задницу. Нужно заметить, что и Борис на ногах не удержался: слишком уж страстно он устремился вслед за своим кулаком. Теперь стоял на четвереньках и пялился на намалеванное мелом поле для игры в классики.

Микеле с изумлением воззрился на него. Наступила непродолжительная пауза.

После чего я второй раз в жизни увидала Микеле в его истинном виде. Облако гнуса-альбиноса с "зуззанием" бросилось на Бориса, буквально окутало его собой.

Через несколько секунд Микеле снова материализовался. Взгляд его восторженно блуждал, он находился в каком-то невменяемом состоянии. Будь он человеком, я бы не задумываясь сказала, что он накурился травки или подсел на иглу. А Борис вытянулся во весь рост, не подавая признаков жизни.

– Что ты с ним сделал? – обеспокоенно проговорила я.

Микеле не отвечал. Я принялась что есть силы трясти его за плечо.

– Что ты с ним сделал?!

– Какой класс!!! – проговорил наконец Микеле.

– Ты что, спятил? Ты мне зубы не заговаривай!

Отчаявшись чего-то добиться от Микеле, я принялась трясти Бориса – безрезультатно.

– ???????,????????????… – пробормотал Микеле. – Вот, оказывается, где собака зарыта!