Именем Корпорации! - [18]

– Но… – Спенсер хотел встать, и не смог. Мышцы словно одеревенели. – Из откуда вы?

– Прощайте, – повторил неизвестный, и словно провалился внутрь себя, исчезнув.

Сетчатка ещё несколько мгновений хранила отпечаток человека, назвавшегося стюардом МиКари, но потом стёрся и он.

Сойдя спустя две недели на причал Вокзала Трёх Принцесс в сердце Лондона, сэр Спенсер вдохнул насыщенный запахом топлива и выхлопных газов воздух, и улыбнулся. Сэра Доу встречали многочисленные родственники, и сцена, разыгранная ими для всех присутствующих, была настолько яркой и профессиональной, что Док расчувствовался. «Надо же, как много отличных актёров, и как они загримированы… Он важная птица, этот Доу. Джон Доу. Неизвестный пациент…» – думал он, вызывая кэб взмахом трости. – «Забавная история, правда?»

– Вествинтер-сайд, побыстрее, – скомандовал он водителю. – Гинея, если успеем за полчаса!

Точка перехода здесь работала строго по расписанию, и ждать ещё сутки Спенсер не собирался.

Глава 10

Инульгем закинул ногу на ногу, смешно взмахнув полами потрёпанного пончо, и, уставив узловатый палец в Спенсера, наставительно произнёс:

– Мальчик мой, ты слишком узко смотришь на мир.

– Я? Узко? Не смеши меня… – опешил Спенсер, отстраняясь на неудобном стуле. Слишком уж взгляд Кловиса напоминал два оптических прицела, направленных на Дока.

– Узко. Ты даже не помнишь, кем ты был до того, как встал под, кхе-кхе, стяги Корпорации. Ты видишь только то, что тебе решают показать. Все твои ощущения и переживания – разрешены и одобрены где-то там, в надмирных чертогах Директората и Службы. Тебя не отпускают ни на секунду, ни на миг… – Инульгем ударил раскрытой ладонью по столу. Стаканы, звеня, подпрыгнули. – Только ослабляют поводок, и дают насладиться так называемой «свободой». На день, на неделю, на месяц, или, не приведи создатель, на год. Но потом поводок натягивается, и верный пёсик спешит на службу, задирать лапку на те кусты, которые ему показали…

– Это не так! Я могу… – Спенсер почувствовал, как внутри него начинает подниматься странное тёмное чувство. Ярость? Обида? – Я…

В кабинет заглянул хозяин «Трёх Лилий», привлечённый звуком удара и звоном посуды, но наткнулся на взгляд Инульгема, и прикрыл дверь.

– Когда ты в последний раз смотрел на звёзды? И видел не огоньки, но сферы, освещающие небеса иных миров? – Кловис провёл пальцами по поверхности деревянных досок грубого стола, размазывая пролитое пиво. – Когда ты вдыхал воздух полной грудью, наслаждаясь ароматом прелой листвы или распускающихся цветов? Когда ты…

– Хватит! Прекрати. Я… – Спенсер вздрогнул, и замолчал. «Действительно, а когда? Когда я просто наслаждался жизнью, без оглядки на тикающий таймер отпуска?»

– Ты – слуга. Высокооплачиваемый, уважаемый хозяевами раб, которому позволено даже иметь своих рабов. И свой дом, и свой мир, и своё представление о мире, и, дьявол его забери, мнение! – Инульгем сорвался на крик. – Мнение!!! Управлять группой, разбрасывать щедрой рукой заражённые семена и высаживать ростки «нового направления жизни»!

Отдуваясь, он откинулся на спинку стула, и медленно допил своё пиво.

– Корпорация несёт жизнь… – Спенсер неуверенно перебирал в голове аргументы, но ничего, кроме стандартных фраз из методичек и программ вербовки, на ум не приходило. – И насаждает право на…

– Чушь. Твоя любимая Корпорация несёт чушь… Как, впрочем, и её теневая сторона, Консорциум. – Кловис нехорошо усмехнулся. Дока пробрало холодком и мурашки побежали по спине – такая ухмылка обычно доставалась жертвам Тёмного Охотника, когда Инульгем настигал их в каком-нибудь занюханном уголке удалённой Параллели. И крайне редко её удостаивались собеседники или коллеги. – Едва новый мир присоединяется к Сети, из него начинают сосать соки – металлы, биоресурсы, артефакты, произведения искусства – другие Линии, стоящие выше по лестнице Индекса. Первыми приходят учёные и торговцы. Потом – дипломаты. Потом военные… И с этого момента мир, и все жители, имевшие несчастье в нём проживать, становятся собственностью…

– Если бы не корпораты, я бы умер от голода в моей Параллели! Меня спасли и дали цель в жизни! – Док плюнул на условности, и выложил то немногое, что помнил о себе. «Или мне позволили это помнить? Но зачем?»

Спенсер напряжённо всматривался в свой стакан, словно надеясь найти там истину или откровение. Увы, кроме пузырьков, цепочками поднимавшихся со стенок и дна, в пиве было только пиво. Ярость внутри билась в стенки черепа, и выла волком.

– Тебе показывали твоё будущее? Да, вижу, показывали. Где бедный и несчастный ты загибаешься на свалке от передозы наркотика, суперспида или рака… – Инульгем снова улыбнулся, на этот раз – грустно и даже ободряюще. – Хуйня, мой друг. Полная и беспросветная хуйня. Своё будущее мы выбираем сами. И сами его создаём, каждый день. Каждую минуту – выбором ли, действиями, словами… Или бездействием и пассивностью овоща. Почему тебе показали только летальные варианты, и ни одного, где ты выбрался из жопы, и если не расправил крылья, то хотя бы научился высоко подпрыгивать?

– Иди ты на хер, мудрец хренов! – Док, не в силах сдерживаться, вскочил на ноги, с грохотом уронив свой стул, и сжал кулаки. Он понимал, что против длиннорукого и высокого Инульгема не выстоит и нескольких минут – тот просто превратит его в отбивную, даже не применяя своих странных приёмов, выученных за годы странствий по Сети. Но Кловис даже не пошевелился, только тёмные глаза цепко следили за движениями взбешённого Спенсера.