Имена-Отца - [18]

Людей не заставишь вот так вот, в единочасье, сменить мыслительные привычки. Очевидно, однако, что они не перевели El Shaddaï, как мы делаем это сейчас, словами Всемогущий, the Almighty, они осторожно передали его как Theos — слово, которое использовано ими почти во всех случаях. Только для Shem, то есть Имени, которое я здесь зарекся произносить, найдено ими другое именование — Господь, Kirios.

Но что такое El Shaddaï? Я не собирался вам этого говорить сегодня, и даже будь у нас шанс на будущей неделе встретиться вновь, не стал бы ломиться раньше времени в двери, даже двери ада, чтобы это сделать.

То, что я мог бы вам на этот счет рассказать, я собирался предварить разговором о том очень существенном, что именуется в иудейской традиции лигатурой, Akedah — о том пункте, иными словами, где состоится наше свидание с упомянутым мною недавно Киркегором, о жертвоприношении Авраама.

Я обрисовал бы вам жертвоприношение Авраама в том виде, в котором предстает оно в изобразительной традиции нашей культуры — культуры, не знающей запрета на образы. Интересно, кстати сказать, почему существует этот запрет у евреев и почему сами христиане лихорадочно пытаются время от времени от них избавиться.

Пусть даже в репродукциях из Эпиналя, но образы эти и сейчас в вашем распоряжении. Они не заменят вам мой не состоявшийся в этом году семинар, потому что Имен тут никаких нет — но находящихся у вас перед глазами изображений достаточно, чтобы найти на них все, что мною из отцовской метафоры было выведено.

Возьмем одну из двух картин, написанных на этот сюжет Караваджо. Перед нами мальчик, голова которого плотно прижата к небольшому каменному алтарю. Ребенок страдает, лицо его искажает гримаса. Над ним занесен нож Авраама. Здесь и ангел, знаменующий присутствие Того, чье Имя не произнесено.

Что такое ангел? Еще один вопрос явно не для этой аудитории. Но я с удовольствием посмешу вас, пересказав мой последний разговор с отцом Тейаром де Шарденом. «Но эти ангелы, отче — как можете вы убрать их из Библии и говорить лишь о возвышении сознания и тому подобных вещах?» Я думал, что он расплачется. Послушайте, вы что, и вправду говорите это серьезно? — Да, отец мой, я следую текстам, в особенности когда речь идет о Писании, на котором утверждается, в принципе, ваша вера. С его номинатором планеты, на что ему, действительно, были ангелы?

Но ангел вот, перед вами, и именно он, не дожидаясь благословения отца Тейара, удерживает занесенную Авраамом руку. Кем бы он, этот ангел, ни был, здесь он явно выступает от лица El Shaddaï. Именно так его всегда традиционно здесь представляли. В связи с этим как раз и развертывается та полная пафоса драма, в которую вовлекает нас Киркегор. Ведь Авраам, прежде чем его взяли за руку, зачем-то пришел сюда. Дав Аврааму сына, Бог велел доставить его на это таинственное свидание, чтобы там, связав Исаака по рукам и по ногам как овцу, тот принес его в жертву. Прежде чем пустить слезу, как принято это в подобных случаях делать, неплохо было бы вспомнить, однако, что принести своего ребенка в жертву местному Элогиму было делом обычным, причем не только в эту эпоху, но и много позднее — чтобы удерживать израильтян от попыток начать все сызнова, говорящий от имени Имени пророк или посланный Именем ангел требовался то и дело.

Посмотрим дальше. Этот сын, скажете мне вы, у него единственный. Это неправда. У Авраама есть еще один сын, Измаил, которому на это время четырнадцать лет. Остается фактом однако, что Сарра оставалась неплодной до девяноста лет, и Измаил был рожден от патриарха рабыней.

Могущество El Shaddaï подтверждается тем, что именно он сумел выделить Авраама из среды его братьев и соплеменников. Забавно, кстати, что многие из его старших родственников, были, оказывается, если посчитать их возраст, еще живы. Учитывая, что Сим родил своих детей в возрасте тридцати лет, что прожил он пятьсот лет и что у всех потомков его дети тоже рождались в тридцатилетнем возрасте, в год рождения Исаака Симу исполнилось только четыреста лет. Ладно — не все же, в конце концов, так любят читать, как я.

Как бы то ни было, но к делу рождения этого чудесного ребенка El Shaddaï тоже приложил руку. Сарра ведь сама говорит — Я неплодна. Ясно, что менопауза в то время тоже существовала. Таким образом, рождение Исаака чудесно, перед нами дитя обетования. Легко представить себе, почему Авраам так дорожит им. Сарра вскоре после этого умирает. В этот момент Авраама окружает множество народа. И в том числе Измаил, неизвестно откуда там оказавшийся. Патриарх вновь обнаруживает качества великолепного производителя. Он берет в жены другую женщину, по имени Хеттура, и та рождает ему, если память мне не изменяет, шесть детей. Только дети эти не получили baraka, в отличие от ребенка той, что вынашивала своего первенца во имя El Shaddaï.

El Shaddaï не всемогущ — его власть ограничена территорией его народа. Когда другой Элогим, покровительствующий Моавитянам, подсказывает своим подданным ловкий способ отразить осаждающих, его трюк срабатывает, и El Shaddaï уходит ни с чем вместе со взявшими его в поход израильскими коленами. El Shaddaï — это тот, кто избирает, кто дает обетование и кто заключает под своим именем определенный союз, завет, передаваемый из поколения в поколения одним-единственным способом — через baraka отца.