ИМ ХОчется этого всегда - [8]

Внутренняя конкуренция сотрудников — нормальное явление для моей компании. Пока нас еще не пронизала идея формирования компаний по западному образцу, в нас живет и будет еще долго жить дух социалистического соревнования. И разницы между нынешним соревнованием и прошлым нет никакой. Что тогда была прогрессивка, что теперь есть, да только в другой форме, что раньше премировали, так и теперь тоже ударников не забывают — DVD, плазменные экраны… Что раньше вручали переходящие знамена и вымпелки, так и теперь… Я думаю, что если те, кто работает в офисе, справятся у своей памяти, то подавляющее большинство из них вспомнит, что у них или стоят вымпелочки на столах, или дипломчики местного пошиба на стеночке в рамочках поблескивают… Хорошо, что вовремя вспомнил.

— Анна Моисеевна! — По голосу ее я понимаю, что она только что всплакнула. На ее месте я бы не всхлипывал, поскольку ее клонам в упомянутых Коломийцем «Энимал-фуд» и «Дог-хот» платят в полтора раза меньше. — Доску почета с первого этажа — на свалку! Фотки раздать изображенным, а доску — на парашу!

Когда я только начинал, мой друг, уже пожилой Женя Мартемьянц, он сейчас в Колорадо птицефабрику держит, представляясь всем в России при знакомстве: «Я работаю в аграрном секторе США», говорил мне волшебные слова:

— Игорек, беспрестанно секи за сварами. Склоки между сотрудниками — нормальное явление, если вектор его внутренней конкуренции ориентирован на положительный результат для компании. Если бы ты был хозяином шахты, я бы тебе сказал: «Если шахтеры сплетничают и втихаря сливают друг у друга масло из отбойных молотков, но количество добываемого угля от этого только растет, то сделай так, чтобы и те и другие хорошо питались. Эту войну нужно подогревать до бесконечности. Но если эти пидоры ломают молотки, чтобы они, а не другие получили к Рождеству позолоченные каски и волшебные фонарики, дави крыс». Как только в твоем офисе началось самоопыление по принципу «я — передовик, а вон тот — балласт», а у тебя как бы глубокие сомнения по этому поводу, это сигнал, что ты начинаешь погружаться в задницу капиталистического самоуничтожения. Таким типам все по хер. Компашка не его, его задача отхерить у тебя к Новому году материальные бонусы и максимум кайфовых привилегий на следующие двенадцать месяцев. А потому секи, Игорек, за сварами. От нормальной конкуренции до моббинга — одна сплетня. Не засечешь — тебя опустят активисты коллективного движения. Я вообще не люблю этих активистов… есть в них что-то от гомиков, ей-богу… Эти фраера занимаются не делопроизводством, а имитацией кипучей деятельности, а это означает, что компания занимается не развитием бизнеса, а выяснением внутренних отношений…

Перекинув телефон из правой руки в левую, я развернулся к потерпевшим от кражи.

— Я бы, конечно, предложил вам, Коломиец, и вам, Гудасов, самим обратиться в милицию. Надо полагать, что флэшка за пятьсот рублей и мобильник за несколько тысяч — вещи не из дешевых… Но Александр сообщил мне, что в его карте памяти заложена стратегия продаж… Это печально. Это гадко. Кто бы ни был вор, воткнув флэшку в комп, он тут же поймет, что можно выжать из материала. Дабы было понятно, о чем я говорю, выражу свою мысль проще: потратив тысячу баксов на покупку файлов карты Коломийца, «Энимал-фуд» просчитает свою политику на полгода вперед, и нам вряд ли стоит ждать суперприбыли… То есть премиальных, путевок на курорты и контрамарок на презентации блокбастеров… Такие дела.

Торжественно помолчав, я снова обратился к публике:

— Кажется, в нашей компании появился кто-то, кто придумал, как вынести из «Глобал» носитель информации, в который всажен чип.

Я рассмеялся, мне это показалось доброй шуткой. Всем известно, что вынести носитель информации из «Глобал» невозможно. Но об этом позже…

— Как же вор, по мнению Коломийца и Гудасова, собирался вынести украденное? Над этим стоит поломать голову. Вероятно, в системе безопасности моей компании появилась брешь. Значит, никто не будет обижаться на то, что я усилю бдительность? — И я окинул насмешливым взглядом притихший зал. Я из тех людей, которые всегда найдут объяснения своим поступкам. — Так и знал, что таких не найдется…

— Игорь Игоревич… — кажется, Коломиец понял, куда я клоню. Он сейчас готов язык себе вырвать. Я за суетой упустил контроль за компанией, да и начальник отдела продаж тоже, видимо, распустился за последнее время. Ему, прежде чем шокировать меня глобальностью последствий хищения, следовало вспомнить и принять во внимание, что я человек решительный и в компании у меня погоняло Морозко. Нет, не потому Морозко, что я девочкам под елочку подарочки складываю и отогреваю в холода. Я Морозко, потому что могу к ебени фене заморозить любого до той степени, когда процесс становится необратим, и охлажденного потом не отогреешь никакими абонементами в сауну. — Так, черновики…

— Я не о содержимом толкую, Коломиец. Я о том, что черновики ли то были, рисунки ваши, эротические фото или чертежи кораблей, — я о том, что карту нельзя вынести из «Глобал», что бы в ее памяти ни находилось!.. А вообще я так вижу: начальник отдела продаж закачал на карту материал для служебного пользования, материал, который рассматривается как коммерческая тайна, а потом бросил носитель информации на стол. На то его место, откуда не украсть просто невозможно. То есть начальник отдела продаж сдал конкурентам нашу стратегию до самого конца года, — выдавив из себя этот бред, я покусал губу и прошелся вдоль помертвевших рядов. — Вы пока отдохните, Александр, отдохните от должности… Пару месяцев поработайте с документами. Я полагаю, что вы должны через месяц представить мне новый проект политики сбыта готовой продукции в регионах. А через месяц будет видно… Лукин, через час доложите мне о том, что приняли текущие дела.