«Илюшка смеется» и другие комедии - [3]
. Так… По улицам…
С е р г е й. Пересдал?
Г р и ш а. Да, конечно…
С е р г е й. На хлеб пересдал?!
Б о р и с и К о с т я. Ур-ра!
Г р и ш а (машет рукой). Нет, ребята… Опять тройка.
С е р г е й. Что-о?.. Фу ты, будь она трижды проклята!
А в т о р. Да-а, положение у парня… Опять на полгода без стипендии.
Г р и ш а (после паузы). Ничего, Серега. Все будет в порядке… Завтра же утром соберу спокойненько свое барахлишко, выйду на железнодорожный узел и с первым попутным товарняком домой. В самом деле, почему это я обязательно должен себе башку ломать, учиться? А если я не хочу? Хотел, а теперь вот взял да и раздумал, расхотел.
С е р г е й. Сядь. Выпей воды, что ли…
Г р и ш а. Что?.. Зачем? Боишься, что я, как какая-нибудь слабонервная маменькина дочка, сейчас тут вам — ах, ах! — истерику закачу? Не бойся, обойдется без истерики.
С е р г е й. Ну и ладно, если так. Только я думаю: два года проучиться, а с третьего долой — жалко все-таки.
Г р и ш а. Чего жалко? Времени, что ли? Так оно ведь даром не прошло. Я по крайней мере убедился, что Королева из меня не выйдет: данных нет. А еще о чем жалеть? Об общежитии, этой вот комнате, этой койке? Или, может, скажете, о вас, свидетелях моих героических усилий пробиться в науку? Ха!.. Ха-ха!..
А в т о р. Вот вам и без истерики…
Т е т я М о т я (без стука открывает дверь). Скоро двенадцать, ребята. Запираю парадное. У вас все дома?
А в т о р. Это тетя Мотя, швейцар. Большой педант на маленьком посту.
С е р г е й. Все, Матрена Андреевна, все.
Т е т я М о т я. Илюши Шатилова на месте не вижу.
Б о р и с. Илюша вышел… (Подходит и шепчет ей что-то на ухо.)
Т е т я М о т я. Не врешь?
Б о р и с. Матильда Андриановна, что вы?!
Т е т я М о т я. Смотри… А то ведь я, ежели осерчаю, и на него рапорт коменданту подам, что он к сроку домой не является, и на тебя, что ты нахально врешь дежурному швейцару при исполнении обязанностей.
Б о р и с. Гм!.. Ну мимоходом загляните, проверьте.
Т е т я М о т я. Вот еще, выдумал! Стану я в эти места заглядывать!.. (Смотрит на Раису.) Скоро двенадцать. Все, которые сознательные, из гостей по домам расходятся.
Р а и с а. Сейчас иду…
А в т о р. «Иду», а не идет. А-а, медлит, наверное, из-за Гриши. Ей жаль его, она хочет что-нибудь ему сказать. Что-нибудь такое… теплое.
Р а и с а. Слушай, Елин! Только не распускай нюни, пожалуйста. Терпеть ненавижу! А еще комсомолец! (Уходит.)
А в т о р. Ничего себе, сказала теплое, пригрела. Не пригрела, а огрела!
Т е т я М о т я (пропустив Раису). А что здесь у вас? Повздорил кто с кем, что ли? (Не дождавшись ответа, закрывает дверь.)
Г р и ш а (после паузы). Конечно, жалко, ребята… Жалко и больно. Так больно, что и слов таких нет, чтобы высказать…
С е р г е й. Ладно, оставим пока… Вот еще Илья придет. Может, он что-либо подскажет.
Б о р и с. И где только он шляется по ночам, герой-любовник?!
С е р г е й. К черту-дьяволу! Завтра экзамены!
Б о р и с. Все, Серега, молчу. Как рыба, которая в рот воды набрала…
Свет гаснет.
А в т о р. Как сказала тетя Мотя, к этому времени «все, которые сознательные, из гостей по домам расходятся». Пора, наверное, и нам. Однако по домам ли? А может, прогуляемся по городу и заглянем в парк? Не знаю, как вас, а меня заинтересовало, правда ли все то, что наболтала ребятам Раиса: пошла ли на свидание с доцентом Комаровским ветреная и коварная Анюта (кстати, она и есть героиня пьесы), догадывается ли об измене доверчивый Илья, где он? Итак, в парк… Ой-ой-ой! Смотрите! Здесь, как в детективном фильме, кто-то кого-то выслеживает, преследует, кто-то что-то теряет, а кто-то что-то находит…
Один за другим по сцене крадутся И л ь я, м и л и ц и о н е р и… Р а и с а.
М и л и ц и о н е р (поднимает бумажку, оброненную Ильей, разворачивает, читает). «Эх ты… пентюх! Иди в парк. Там твоя распрекрасная Анюта с Комаровским… от головной боли… анчоусы с ананасами трескает»… (Пожимает плечами, идет дальше.)
А в т о р. Гм… Такую записку могла настрочить только Раиса. Тогда парень, которого мы только что видели, — Илья. Ни дать ни взять — современный Отелло! О, и сама Раиса уже здесь! Вот кутерьма!.. Однако, товарищи, шутки в сторону: в ресторан «Огонек» направляются доцент Комаровский и Анюта. Конечно, мы с вами знаем участников развертывающейся сцены, все они люди культурные, интеллигентные, но… чего не бывает даже в интеллигентной среде!
Входят А н ю т а и К о м а р о в с к и й. В руках у нее букет цветов, он с фотоаппаратом.
А н ю т а. Дмитрий Григорьевич, меня все зовут Анютой…
К о м а р о в с к и й. А я буду иначе — Анной. Хорошо? Между прочим, когда я узнал ваше имя, я записал в своем дневнике:
А н ю т а. Хорошие стихи. Остроумные. Мне нравятся.
К о м а р о в с к и й. То ли еще будет! Я посвящу вам целую поэму… Еще один снимок, вот здесь, на этом фоне.
А н ю т а. Здесь же совсем темно, ничего не получится. Разве только один силуэт.
К о м а р о в с к и й. Но это же будет ваш силуэт!
А н ю т а (весело смеется). Ой, какой вы…