Илья Репин - [5]

Шрифт
Интервал

Портрет Дмитрия Ивановича Менделеева в мантии профессора Эдинбургского университета. 1885

Государственная Третьяковская галерея, Москва


В творчестве Репина эта проблема решена с большим мастерством. Модели художника всегда представлены в конкретной, легко прочитываемой жизненной ситуации: как правило, это ситуация «диалога» - со зрителем или с невидимым собеседником.

Глубоко задумался среди шедевров своей галереи Третьяков, скрестив руки на груди, - в полной достоинства позе, однако в движении пальцев его руки присутствует какая- то нервная трепетность, нарушающая общее спокойствие. Откинулся в кресле, в то же время слегка приподнявшись, прищурясь, точно приготовившись произнести решающий аргумент в споре, сенатор Дельвиг. Вопросительным взглядом, вздернув бровь и желчно сомкнув губы, смотрит Алексей Писемский.

Актриса Пелагея Антиповна Стрепетова Этюд. 1882

Государственная Третьяковская галерея, Москва


Репинское «непостоянство» оборачивается поразительным богатством и разнообразием. В каждом конкретном случае Репин демонстрирует способность к модификации живописной манеры, изменению композиционных, колористических, световых эффектов, эмоционального строя портретов. Портрет Николая Ге выполнен в сумрачных «рембрандтовских» тонах, мелкими, рельефными мазками. Близкий по времени портрет Пелагеи Стрепетовой - размашисто, этюдно. Эта «горячая» эскизная живопись прекрасно соответствует сильному, порывистому, даже экзальтированному характеру знаменитой актрисы. Репин всякий раз словно заражается личностью портретируемого, подчиняя свою живописную манеру свойствам характера и стилю поведения модели.

Портрет Елизаветы Григорьевны Мамонтовой. 1879

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет художника Рафаила Сергеевича Левицкого. 1878

Музей Атенеум, Хельсинки

Портрет Елизаветы Николаевны Званцевой. 1889

Музей Атенеум, Хельсинки


Портрет военного инженера Андрея Ивановича Дельвига. 1882

Государственная Третьяковская галерея, Москва


Ощущение условности портретной ситуации, ситуации позирования, «игры на публику», необходимость представить человека не только таким, каков он есть, но и таким, каким он желал бы казаться, - это ощущение оберегает Репина от прямолинейного «физиологизма», к которому он был иногда склонен, в чем и сам признавался: «Мой главный принцип в живописи: материя как таковая. Мне нет дела до красок, мазков и виртуозности кисти, я всегда преследовал суть: тело так тело».

Этот «материализм», однако, часто не позволял художнику добиться того, что великолепно получалось, например, у его ученика Валентина Серова, - легкости изящества, грации. В репинском лексиконе эти категории отсутствуют.

Осенний букет. Портрет Веры Ильиничны Репиной, дочери художника. 1892

Государственная Третьяковская галерея, Москва

«Стрекоза». Портрет Веры Репиной, дочери художника. 1884

Государственная Третьяковская галерея, Москва


Портрет писателя Алексея Феофилактовича Писемского. 1880

Государственная Третьяковская галерея, Москва


Мы уже упоминали, что Репин не пожелал написать для Третьякова красивую девушку. И во время путешествия по Испании Стасов часто напоминал Репину, что здесь-то он должен обязательно написать красавицу. Наконец нашлась дама, показавшаяся им «чуть не идеалом красоты», и Стасов устроил портретные сеансы. И тут - «куда, куда девалась ее красота?! Это была самая простая, самая обыкновенная и очень молчаливая дама... Этюд вышел очень заурядный, неинтересный», - вспоминал Репин. Чем же объясняет художник свою неудачу? Просто-напросто тем, что дама позировала очень старательно и добросовестно, и ему от этого стало скучно. «... Часто, то есть почти всегда, когда позируют очень безукоризненно, терпеливо, портрет выходит скучный, безжизненный, и, наоборот, при нетерпеливом сидении получаются удачные сюрпризы. Так, например, у меня с П.М. Третьякова, который сидел с необычайным старанием, портрет вышел плохой, а Писемский, вскакивавший каждые пять минут для отдыха, помог мне. Его портрет имел большой успех».

О своей картине Осенний букет - портрете дочери Веры - Репин, излагая его живописную программу, писал Татьяне Львовне Толстой: «Теперь начал писать с Веры; посреди сада, с большим букетом грубых осенних цветов, с бутоньеркой тонких изящных; в берете, с выражением чувства жизни, юности и неги». По живописи, по красоте и благородству колорита - это одна из самых удачных репинских работ.

Девочка Ада. 1882

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет Александра Владимировича Жиркевича. 1891

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет художника Николая Владимировича Ремизова (Реми). 1917

Музей-квартира И.И. Бродского, Санкт-Петербург


Автопортрет. 1887

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет Павла Михайловича Третьякова. 1883

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет Софьи Михайловны Драгомировой. 1889

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет баронессы Варвары Ивановны Икскуль фон Гильденбандт. 1889

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет художника Василия Дмитриевича Поленова. 1877

Продолжить чтение
Еще от автора Екатерина Михайловна Алленова
Валентин Серов

При сопоставлении первых шедевров Серова - Девочки с персиками или Девушки, освещенной солнцем - с поздними, последними работами (портретом Иды Рубинштейн или Похищением Европы) может показаться, что произведения, которые разделяет менее четверти века, написаны разными художниками, или, точнее, художниками, принадлежащими к различным эпохам. Но, в сущности, так оно и было. Если собственная биография Серова небогата событиями, то само время было ими столь богато, что многие даты жизни художника ознаменованы «поворотами» или «переломами» в художественном мире и в собственном серовском творчестве.

Василий Перов

Позднее творчество Перова обычно характеризуется как период поисков, в которых художник, как правило, терпит неудачу. Между тем сейчас, когда прочерчен весь путь развития живописи во второй половине XIX века, становится очевидным, что Перов обладал удивительной интуицией или просто умом человека, умеющего предугадать, вычислить или, как сейчас принято говорить, смоделировать на уровне сюжетной программы наиболее перспективные, интересные в художественном отношении, не повторяющие «пройденного» творческие задачи.

Рекомендуем почитать
55 книг для искусствоведа. Главные идеи в истории искусств

«Искусство создает великие архетипы, по отношению к которым все сущее есть лишь незавершенная копия» – Оскар Уайльд. Эта книга – не только об искусстве, но и о том, как его понимать. История искусства – это увлекательная наука, позволяющая проникнуть в тайны и узнать секреты главных произведений, созданных человеком. В этой книге собраны основные идеи и самые главные авторы, размышлявшие об искусстве, его роли в культуре, его возможностях и целях, а также о том, как это искусство понять. Имена, находящиеся под обложкой этой книги, – ключевые фигуры отечественного и зарубежного искусствознания от Аристотеля до Д.

«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России

Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.

Польский театр Катастрофы

Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши. Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр.

Амедео Модильяни

Есть в искусстве Модильяни - совсем негромком, не броском и не слишком эффектном - какая-то особая нота, нежная, трепетная и манящая, которая с первых же мгновений выделяет его из толпы собратьев- художников и притягивает взгляд, заставляя снова и снова вглядываться в чуть поникшие лики его исповедальных портретов, в скорбно заломленные брови его тоскующих женщин и в пустые глазницы его притихших мальчиков и мужчин, обращенные куда-то вглубь и одновременно внутрь себя. Модильяни принадлежит к счастливой породе художников: его искусство очень стильно, изысканно и красиво, но при этом лишено и тени высокомерия и снобизма, оно трепетно и человечно и созвучно биению простого человечьего сердца.

Драматургия буржуазного телевидения

Наркотизирующий мир буржуазного телевидения при всей своей кажущейся пестроте и хаотичности строится по определенной, хорошо продуманной системе, фундаментом которой является совокупность и сочетание определенных идеологических мифов. Утвердившись в прессе, в бульварной литературе, в радио- и кинопродукции, они нашли затем свое воплощение и на телеэкране.

Пикассо

В течение первых десятилетий нашего века всего несколько человек преобразили лик мира. Подобно Чаплину в кино, Джойсу в литературе, Фрейду в психологии и Эйнштейну в науке, Пикассо произвел в живописи революцию, ниспровергнув все привычные точки зрения (сокрушая при этом и свои взгляды, если они становились ему помехой). Его роднило с этими новаторами сознание фундаментального различия между предметом и его изображением, из-за которого стало неприемлемым применение языка простого отражения реальности.