Иллюзорный мир - [9]

— Праотцы клана Лощин судят на горе чести! — прокричал юный дилбианин под уступом и повторил этот клич шесть раз.

По толпе прошло движение. Оглянувшись, Джон увидел Тай Ламорк. При ней стояла пухлая молодая дилбианка, вероятнее всего, Ну-И-Фигура-У-Нее. Сейчас она вела Тай к подножию уступа, и как только привела, заговорила.

— Я — Ну-И-Фигура-У-Нее, — объявила она.

— Мы тебя знаем, — сказал Праотец, сидевший справа.

— Я говорю здесь от имени Берегового Ужаса, который в Озерной Долине поджидает коротышку, известного под именем Полпинты-По-Почте. Этот коротышка здесь. Его кружка пролита — то есть кружка Ужаса. Коротышка принадлежит ему — то есть вот этот мужчина. Это не значит, что коротышка-женщина ему не принадлежит. Он добыл ее честно и справедливо, и тут не о чем говорить. Ведь ни у кого нет больше чести, чем у Берегового Ужаса...

— Достаточно, — сказал судья. — Мы примем решение.

— Не могу не сказать, что вообще не надо было созывать сбор. В конце концов, тут все просто...

— Достаточно, я сказал! — зарычал судья. — Замолчи, женщина!

— Ну? — брюзгливо произнес другой судья. — Доводы выслушаны. Оба коротышки здесь. Чего же еще?

— Дозволено ли мне будет сказать? — зарокотал новый голос, и толпа раздалась, пропуская Одиночку к подножию уступа. Праотцы заметно оттаяли, как могут только великие мужи в обществе равных себе.

— Слово Одиночки всегда желанно, — произнес старик, не сказавший до того ни слова. Его голос с возрастом стал высоким, почти как баритон землянина.

— Благодарю, — сказал Одиночка. Он поднял руки, и с ними взметнулся его голос, без усилия накрывая все собрание. — Я прошу вас обдумать ваше решение. Это я только и хотел сказать. Обдумать глубоко — потому что решение клана Лощин свяжет нас всех надолго, и нас, и коротышек.

Он повел рукой в сторону судей и вернулся в толпу.

— Благодарим тебя, Одиночка, — сказал судья, сидящий справа. — Итак, выслушав всех, кто имел что сказать, мы говорим свое мнение. Это дело касается чести Берегового Ужаса...

— А моей? — заревел Горный Обрывщик. — Почта должна быть...

— Придержи язык! — оборвал его судья. — Как я говорил, кружка Ужаса была пролита Гостем в Хамроге. Ужас по всем правилам пролил кружку Гостя, украв одну из его домашних. Само по себе это было бы спором между двоими и не касалось бы клана Лощин. Но вот приходит коротышка и хочет биться с Ужасом за украденную коротышку. И вопрос вот в чем: может ли клан Лощин с честью разрешить Ужасу такую битву?

Он замолчал, давая время, чтобы до слушателей дошло.

— Дабы мы разрешили это с честью, — заговорил он снова, — упомянутая битва должна быть делом чести. И вот возникает вопрос: возможна ли честь между мужем и коротышкой? Мы, Праотцы клана, искали ответ всю ночь и в поисках его спросили себя: «Что есть коротышка? Он таков, как мы, он способен иметь честь и страдать от ее потери?»

Он снова сделал паузу, и по заинтригованной аудитории пробежал шепоток.

— Трудный вопрос, — произнес оратор с оттенком довольства собой, — но ваши Праотцы решили его.

Толпа снова загудела, на этот раз с восхищением.

— Откуда берется честь? — риторически вопросил оратор. — Честь — это вопрос прав, нарушения прав и отстаивания прав. Имеют ли коротышки среди нас какие-нибудь права? Только права Гостя. Помимо этих, можно ли себе представить, что коротышка защищает и поддерживает свои права в нашем мире?

В толпе возникли смешки, поплыли, стали шириться — дилбиане представляли себе эту картину.

— Тихо! — рявкнул другой судья. — Тут вам не праздник возведения дома!

Толпа затихла.

— Ваше проявление плохих манер, — сурово сказал судья справа, — указывает на то же заключение, к которому пришли мы — только путем правильных рассуждений. Смешно даже полагать, что коротышка может быть в нашем мире равным нам и несущим обязательства чести. Оба коротышки будут возвращены целыми и невредимыми Гостю в Хамроге. Ужас не потерял ни капли чести. Вопрос закрыт.

Он встал, и остальные Праотцы встали вслед за ним.

— Сбор окончен, — сказал сидевший справа.

— Нет еще! — заревел Горный Обрывщик и вскочил на каменную скамью, волоча Джона Тарди за пиджак.

— Что вы все знаете про коротышек? — вопросил он. — Я видел вот этого в деле. Когда шайка пьяниц в «Острой скале» пыталась его заставить выделывать штуки, как дрессированного зверька, он оставил их в дураках и сумел уйти от них. Разве это не защита чести? Когда мы сюда шли, мост на Узловатой Щели был поднят так, что не достать. Этот вот рискнул шеей, забрался наверх и спустил мост, рвясь побыстрее наложить лапы на Ужаса и не давая себя остановить. Это ли не воля защитить свои права? И я говорю, что этот коротышка не хуже нас бывает. Пусть он не больше двухлетнего младенца, — проревел Обрывщик, — но я пришел вам сказать, что он мужик железный!

Он обернулся к Джону.

— Что скажешь, коротышка? Хочешь ли ты, чтобы тебе отдали Смазанную Рожу как объедки с тарелки...

Наконец-то размышления Джона дали плоды. Они, да еще кое-что, увиденное на сборе клана, перебросили выключатель, который он пытался нашарить.

— Да где он там прячется, этот ваш Ужас! — крикнул он. — Подавайте его сюда!