Иллюзия свободы. Куда ведут Украину новые бандеровцы - [2]

Феномен «Свободы» порожден, в первую очередь, тем идейным и духовным вакуумом, который образовался в умах и сердцах жители бывшего СССР после его распада. Национализм оказался одним из самых привлекательных маяков, на свет которого поплыли бывшие участники «новой исторической общности — советского народа», заблудившиеся в густом идеологическом тумане, сменившем ясность советской эпохи. Поплыли не все — но очень многие. Отнюдь не только изначальные и убежденные националисты и русофобы — вовсе нет, такого рода типажи и сегодня составляют меньшинство даже в рядах самой «Свободы». Поплыли те, кто растерялся и утратил нравственные ориентиры — а таких оказалось немало. Поплыли туда, где виделась ясность и простота, четко очерченный круг союзников и друзей и столь же четкое указание на то, где находятся враги и откуда следует ждать удара. Огромную роль сыграло и то, что, в отличие от своих конкурентов, «Свобода» сумела сформулировать абсолютно ясную позицию по очень широкому кругу вопросов: экономических, социальных, морально-этических, причём эта позиция, хотя и весьма эклектичная в ряде случаев, очень близка значительной части украинского общества. В этом плане — в плане ясности и проработанности программы со «Свободой» может сравниться разве что Коммунистической партией Украины, но и она уступает националистам.

Итак, «Свобода» — это прежде всего рупор мнений простого украинца, зачастую далекого от политики, много и тяжело работающего, живущего очень непросто и пытающегося нащупать опору, увидеть ясные ориентиры в нашем сложном, неоднозначном, противоречивом мире. Мнений не только и не столько о политике, но по самым разным, зачастую далеким от политики вопросам. Лидеры «Свободы» очень чутко улавливают такие пожелания «снизу» и необычайно гибко отзываются на них. Их сила — в безграничном популизме, в готовности дать простой и ясный ответ на любой вопрос, даже самый сложный. Программа «Свободы» легко сводит любые проблемы к весьма ограниченному кругу мифов. Главным из них является миф о России и русских, якобы изначально враждебных украинской государственности, тесно спаянный с мифом о разрушительности левых идей, когда всякий коммунист есть по определению «москаль», агент Кремля и враг всего украинского, а украинцы не смогут спать спокойно до тех пор, пока существует Россия. «Свобода» даже не формулирует иных причин ненависти к левым — в рамках её идеологем вполне достаточно повесить на противника такой ярлык.

«Мы должны не просто вернуться а Европу, мы должны помочь Европе вернуть то, что сделало ее когда-то Европой, воссоздать настоящие, истинные основы европейства. И странно желание некоторой части украинского (или не совсем украинского) населения Украины вернуться в душные объятия азиатской России. <…> Удивительно стремление некоторых граждан Украины, так старающихся сделать евроремонт в собственной квартире, к политическому союзу с Россией. Им, очевидно, трудно понять, что евроремонт и Россия — понятия несовместимые, можно даже сказать, взаимно отрицающие. Всем нам нужно глубоко осознать, что Европа заканчивается там, где начинается русский язык, русский менталитет, русская, так называемая, культура. Следовательно, враг Украины — Россия как явление политическое, милитаристское и чуждо-культурное. Итак, враг Украины — коммунизм, который является пятой колонной России в Украине. Итак, выбор Украины — Европа» (стр. 19 — партийный журнал «Орieнтири», 1999. - 52 с.).

Одновременно, «Свобода» вступает — исключительно на словах, но далекому от политики человеку бывает сложно обнаружить обман — за социальные гарантии, за крепкие моральные ценности, опирающиеся на украинские традиции, за сплочение общества — на национальной, естественно, основе. Она и крайне радикальна, и крайне консервативна одновременно, и благодаря этому очень успешно играет на самых чувствительных точках украинского общественного сознания.

Так, говоря об успехе своей партии за пределами её «галицкой вотчины», за рекой Збруч, которая традиционно считается «украинским Рубиконом», за которым лежит уже «Большая» Украина, лидер «Свободы» Олег Тягнибок как-то заявил: «Встречи в восточных регионах у меня проходили гораздо активнее, и с большим количеством людей, чем в западных.

Украинцев в восточных регионах в последнее время стали очень унижать, и они нуждались в появлении в парламенте такой национально-ориентированной партии, которая будет защищать наши общие интересы. Теперь каждой области восточной Украины мы даем народного депутата. Будет народный депутат в Харькове, народный депутат в Одессе. Понимаете, насколько это облегчит возможности защиты прав украинцев в тех регионах, где за украинский язык можно получить пулю в лоб, за вышитую рубашку получить арматурой по голове? Насколько это усилит защиту прав украинцев в тех регионах».

Здесь отражена важнейшая составляющая успеха «Свободы»: она активно позиционирует себя как партия притесняемых и обиженных. Таковых же на Украине сегодня немало — тому причиной и экономические неурядицы, и болезненные точки, связанные с проблемой русского и украинского языков, и с различными взглядами на историю страны. Ни для кого не тайна, что носители одного из двух языков, наиболее распространенных в Украине, и одного из двух диаметрально противоположных подходов к её новейшей истории действительно могут ощущать себя притесняемыми в тех районах, где они составляют меньшинство, причем ситуации при этом возникают вполне обоюдные. А те, кто составляет большинство, тоже ощущают дискомфорт оттого, что меньшинство, отличное от них, им упорно сопротивляется.