#Иллюзия счастья и любви - [15]

Шрифт
Интервал

Александра резко повернулась. Она растерянно крутила головой: вода переливалась на солнце – и ни души!.. Ей стало реально страшно, до берега далеко…

Вдруг прямо перед ней всплыл улыбающийся Сёмка.

– Привет, милая, вам не нужен инструктор по плаванию?..

Сашке хотелось вцепиться в его длинные волосы.

– Ты чистый дурак! Я чуть с ума не сошла от страха!

Он смотрел на её возмущённую оливковую морду в солнечных веснушках и понимал: она реально рада его видеть.

Сашка весело засмеялась и нырнула, ей казалось, она лопнет от счастья! Сёмка нырнул за ней и нежно обнял под водой, они всплыли вместе, он целовал и не мог остановиться.

«Я люблю её, точно люблю, обожаю, с ума схожу!» – он был абсолютно уверен, все сомнения ушли, на душе стало легче, понятней.

– А как ты узнал, что я плаваю так рано? С ночи караулишь?

– Я прилетел в шесть утра… Как ты понимаешь, я уже знал, в какой вилле ты живёшь… Это не составило труда: я расспросил батлера, что за соседи живут неподалёку, люблю, мол, тишину, вдруг неспокойные попадутся, буду просить переселить… Меня заверили, что рядом живёт русская мадам, ведёт уединённый образ жизни, встаёт рано и плавает подолгу… Я же умный, Саш, и находчивый!

– Хитрый и коварный… – добавила Сашка, поправляя его непослушную длинную чёлку.

«И безумно красивый», – подумала про себя.

Они долго валялись на песке под пальмой, Сёмка даже заснул, рядом была Сашка – солёная и нежная.

– Пошли лопать лангустов, хочу холодного розового, – заказывать на виллу в Сёмкины планы не входило.

Ресторанчик находился прямо на берегу под белыми парусами натянутых тентов, столы незатейливо сервированы бирюзовым стеклом и орхидеями в прозрачной вазе. Принесли тёплый домашний хлеб, превосходное прохладное вино. Народу было много.

«Откуда они все повылезали? – удивлялся Семён. – По виллам, наверно, прятались, или на общем пляже валялись…»

Напротив сидели русские дивы – подкрашенные, в прозрачных туниках, на каблуках.

– Как они передвигаются по песку, несчастные?.. Саш, а что у них сиськи почти на уровне плеч начинаются?.. Это что, особая порода?

– Сём, это они такие лифчики носят, и грудь явно не своя!

– А зачем? Странно смотрится!

– Ну не включай дурака! Можно подумать, ты такого никогда не видел, сплошь и рядом! – возмущалась Сашка. – Наверно, кому-то нравится!.. Иди и сам у них спроси, они только рады будут!

Сёмка засмеялся.

– Ревнуешь?.. Ну скажи!.. Мне бы было приятно…

Сашка насупила нос. Он подскочил и вцепился в её щеки.

– Я сейчас тебя съем! Ты вредная и, скорее всего, невкусная!..

Девушки напротив тоже не отставали, вовсю обсуждали странную пару.

– Надо же! Такой красавчик, сто пудов при лаве, а с такой простенькой тёлкой: ни сисек, ни антуража, подростка изображает, хоть бы губы с ресницами подкрасила, волосы причесала, лахудра!

Они решили: надо мужика спасать. Кидали на него многозначительные взгляды, томно открывали рты как рыбы, выброшенные на берег… Мужик не вёлся.

– Странный какой-то! У него, наверно, проблемы по главной части, – решили подружки, – но до чего хорош, гад!

– Саш, вечером я приглашаю тебя на ужин! – торжественно заявил Сёма.

– Да у меня и нет ничего, кроме шорт и футболок!..

– Пошли!..

Он взял её за руку и потянул в сторону ресепшн, где располагался небольшой бутик, набитый сомнительными вещами. Выбор был большой, но бестолковый. Александра грустно поглядывала на вешалки. Сёмка велел сесть и не маячить перед глазами. Он ходил деловито, с видом знатока, потом нарыл две длинные туники, расшитые золотом.

Сашка выпучила глаза:

– Не надену я такое никогда! Ты что!

– Иди, мерь, сегодня ты моя наложница!

Сашке игра понравилась. Когда она вышла из раздевалки, туника была явно не по росту…

– Ты похожа на худенькую арабскую девочку, которая примерила мамин хиджаб, – он не мог отвести глаз. – Волшебная ты, Сашка!.. Ну что, вполне прилично, надо ещё пояс или платок на талию, а то запутаешься в подоле. Туфель, конечно, тоже нет?..

И, не дождавшись ответа, многозначительно сказал:

– Будешь босиком! Всё, пошли плавать!

Они скинули одежду неподалёку и наперегонки побежали в воду. Сашка тонула от наслаждения в шёлковой воде и от его близости. Сёмка то подплывал, обхватывая её сзади за плечи, то, дразня, уплывал на приличное расстояние.

Она перевернулась на спину, раскинула руки и растворилась в голубом небе. Совсем не хотелось думать о том, что ждёт впереди, она забыла всё и всех – существовали только эти два дня, где были он и она.

Валька, как назло, звонил и звонил…

Она отходила подальше от Сёмки, старалась казаться прежней, он всё понимал. «Как же быстро я научилась лгать!» – но вины не чувствовала, знала: осознание придёт позже, по возвращении…

«Вроде счастливая, правильно, что настоял на поездке, – уговаривал себя Валька, хоть на душе было не очень, и Семён куда-то пропал, вторые сутки не выходит на связь. – Набить бы ему морду за такие штучки!»

Александра и Семён шли вдоль берега, солнце медленно скрывалось за горизонт.

– Милая, ты отдохни немного, и встретимся в ресторане, – Сёмка нежно провёл пальцами по её лицу, как будто хотел подольше сохранить его в памяти.


Еще от автора Ирина Борисовна Оганова
Часы без циферблата, или Полный ЭНЦЕФАРЕКТ

Ирина Оганова – писатель, автор бестселлеров #Иллюзия счастья и любви и #Мы никогда не знаем, известный искусствовед и популярный Instagram-блогер. Любовь и ненависть, рождение и смерть, поиск счастья и своего предназначения – сложно перечислить все темы, затронутые автором в четырёх новеллах этой книги. Ирина Оганова с поразительной чуткостью раскрывает внутренний мир героев, погружённых в непредсказуемое течение жизни, и пишет для читателя такую знакомую и одновременно такую изменчивую картину ускользающей действительности.


Рекомендуем почитать
Стёкла

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Про папу. Антироман

Своими предшественниками Евгений Никитин считает Довлатова, Чапека, Аверченко. По его словам, он не претендует на великую прозу, а хочет радовать людей. «Русский Гулливер» обозначил его текст как «антироман», поскольку, на наш взгляд, общность интонации, героев, последовательная смена экспозиций, ироничских и трагических сцен, превращает книгу из сборника рассказов в нечто большее. Книга читается легко, но заставляет читателя улыбнуться и задуматься, что по нынешним временам уже немало. Книга оформлена рисунками московского поэта и художника Александра Рытова. В книге присутствует нецензурная брань!


Избранное

Велько Петрович (1884—1967) — крупный сербский писатель-реалист, много и плодотворно работавший в жанре рассказа. За более чем 60-летнюю работу в литературе он создал богатую панораму жизни своего народа на разных этапах его истории, начиная с первой мировой войны и кончая строительством социалистической Югославии.


Власть

Роман современного румынского писателя посвящен событиям, связанным с установлением народной власти в одном из причерноморских городов Румынии. Автор убедительно показывает интернациональный характер освободительной миссии Советской Армии, раскрывает огромное влияние, которое оказали победы советских войск на развертывание борьбы румынского народа за свержение монархо-фашистского режима. Книга привлечет внимание массового читателя.


Река Лажа

Повесть «Река Лажа» вошла в длинный список премии «Дебют» в номинации «Крупная проза» (2015).


Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 2

Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.