Иллюзия реальности - [16]

Точно рассчитанное виерное воздействие дало блестящие результаты. Как всегда — не оставив прямых улик, было ли оно в действительности. Необычное поведение рыбных стад получило разумное и естественное объяснение. Феноменально быстрые изменения ветров и загадочное с точки зрения опытного метеоролога образование нескольких атмосферных циклонов вообще оказались не замеченными рядовыми наблюдателями. Сейчас, пожалуй, только Олмир держал в памяти все, что и как происходило. И неприятно кололо его иррациональное впечатление, что склады со взрывчаткой всплыли из небытия только после того, как он решил побороться со стихийным бедствием. Если б спросили его, что на самом деле было первичным: его желание сохранить Малый Храм или давнишняя безалаберность строителей при сдаче в эксплуатацию Техцентра на Гранте? — он затруднился бы с ответом.

А, вообще, насколько правильно устанавливаются человеком причинно-следственные связи? Испокон веков руководящий критерий здесь — по временной шкале следствие лежит после своей причины. Условие необходимое, но, очевидно, не достаточное. Поэтому для устранения возможных сомнений принято указывать еще и механизм производства следствия именно данной причиной. Но с этим делом почти всегда возникали проблемы. Особенно когда происходило столкновение интересов и намерений. Старая шутка — поучение опытной обезьяны молодой товарке: «Если захочешь банан, то постарайся догадаться, чего хотят вон те люди в белых халатах, называющие себя лаборантами. Научишься доставлять им удовольствие — они засыплют тебя вкусностями».

Даже с реконструкцией истории взаимодействия неодушевленных предметов не все гладко. Не последнюю роль играет несовершенство органов чувств и технических средств измерений. Человек способен выхватить только видимый диапазон спектра электромагнитных колебаний, далеко не все запахи и звуки, не ощущает сверхслабых прикосновений. Созданные им физические приборы, словно костыли, отчасти исправляют дело, но все равно позволяют прослеживать не все действующие силы. И не ясно, насколько это обстоятельство существенно для правильного познания мира. Ежели представить, например, что люди могут различать только «светло» или «темно» — каковы будут их умозаключения? За днем всегда следует ночь. Один мудрец по этому поводу скажет: темнота — причина света. Его оппонент возразит: свет — причина тьмы. Более умный примирит спорщиков, указав на круговорот света и тьмы в природе. Все будут в какой-то степени правы и, одновременно, далеки от истины. Мы же, много видевшие и знающие, умеющие просчитывать движения небесных тел, можем только пояснить, почему день следует за ночью, а ночь за днем. Однако ответа, скажем, на вопрос, почему вокруг такой-то из звезд образовались планеты именно на таком удалении, на каком образовались, у нас нет.

Абсолютная уверенность, где причина, а где ее следствие может быть, вероятно, только в отдельных разделах механики. Кто-то бросил камень, и всем ясно: бросок — это причина полета камня; летящий камень — следствие броска. Можно не видеть бросающего, но по траектории камня восстановить начальный момент его движения.

В других случаях человеческой прозорливости, как правило, не хватает. Для задавшегося невинным вопросом, почему камень был брошен, открывается не одна столбовая дорога в прошлое, а множество извилистых тропинок, дробящихся на тысячи и миллионы своих подобий — с какой целью был брошен камень, кто это сделал, что он хотел этим показать, почему бросил именно в этот момент… и так далее. Начав движение по ним, рано или поздно понимаешь, что причины и следствия не принадлежат вещному миру — они есть эфемерные порождения человеческой психики. А там, как известно, каждая палка имеет два конца и ни одного начала.

Задумавшись, Олмир чересчур близко подошел к стенду реликвий, занимающему левую храмовую стену. Предостерегающий сигнал охранного колокольчика вернул его в действительность. Он оглядел выставленные на обозрение артефакты почти с ненавистью.

Основная коллекция реликвий, связанных с обожествляемой его персоной, экспонировалась в главном столичном храме. Здесь, у барона Кима, были собраны предметы, которыми он когда-то оперировал, можно сказать, на периферии своей жизни — лыжи, на которых он якобы шел в походе по Северному материку, пользовавшийся им столовый набор из дома Варги, где его ждал радушный прием после многодневных блужданий по сельве, и прочие. Центральное место в коллекции занимал осколок электронной книги, послужившей ему в Конде, при побеге от сподручных Виктора Луонского. По пестовавшейся легенде, сама книга — кажется, это была «Энциклопедия оружия» — была раздавлена манипулятором робота-конвоира в момент, когда будущий король Ремиты рванулся из тесных объятий стражи.

Ни к чему выставлять все это, подумал Олмир, негодуя, и незамеченным быстро пошел к выходу.

Яфет

Процедура вхождения в экспедиционный состав «Элеоноры», исследовательского звездолета Ремиты, не отличалась оригинальностью. Как и всюду в Галактическом Содружестве, надо было установить надежную ментальную связь с центральным компьютером космического корабля. Не только на «отлично» отработать навыки мысленного управления всеми обслуживающими агрегатами, но и добиться положения, чтобы всюду и при любых обстоятельствах, в любом эмоциональном состоянии идентифицироваться бортовыми киберсистемами как «свой». Ник Улин, обладающий солидным опытом космических странствий, считал себя довольно подготовленным человеком. Тем не менее, даже у него прохождение многочисленных тестов заняло долгие часы и вымотало донельзя. А когда он, плохо соображающий и, казалось, нетвердо державшийся на ногах, вновь оказался в гостевой каюте, то столкнулся с чудовищем.