Иллюзия любви. Ледяное сердце - [12]

Подруге же имя Альбина совершенно не шло, во-первых, потому что благородство его звучания полностью уничтожалось бедненькой фамилией Кусочкина и абсолютно невыразительным отчеством, а во-вторых, внешность, данная Але от природы, никак нельзя было назвать не то что экстраординарной, но и даже запоминающейся.

Что касается имени, самостоятельно обозвать собственную дочь подобным образом мать Али, скорее всего, не додумалась бы, хотя бы потому, что столь редкое и непривычное для слуха имя просто не пришло бы ей в голову. Поступить подобным образом надоумил Анну батюшка, ведавший приходом в деревне, где жила её мать, то есть родная бабушка Альбины. Когда очередная попытка родить ребёнка окончилась для Анны неудачно, отец Александр присоветовал отчаявшейся женщине назвать долгожданное дитя каким-нибудь редким именем, вероятно, для того чтобы Господу было удобнее выделить чадо из общей массы и обратить на него своё особое благословение. Вняв наказу батюшки, Анна дала зарок перед иконой Спасителя, что сделает всё в точности так, как велел ей святой отец, и через положенное время на свет появилась Кусочкина Альбина Ивановна.

Что же касается внешности, то никакими яркими чертами всевышний Алю не одарил, видимо посчитав, что она уже полностью исчерпала свой лимит неординарности, получив столь редкое имя, особенно для деревенской глуши. Чуть выше среднего роста, худая, ширококостная, Альбина с детства носила длинные волосы, собранные на затылке в безликий пучок, и за всю свою жизнь так ни разу и не рискнула отдать себя в руки парикмахера, чтобы хоть как-то изменить свой внешний вид к лучшему. Длинные фаланги пальцев в сочетании с широкими, почти мужскими ладонями смотрелись, честно сказать, странновато, если бы не маникюр и кольца, несколько скрашивающие этот недостаток. Редкие ресницы, самые обыкновенные серовато-зеленоватые глаза, выступающие углом ключицы, почти полное отсутствие талии — вот, пожалуй, и всё, на что расщедрился Господь, вдохнув жизнь в единственного ребёнка Анны.

В отличие от подруги Лидии, успевшей за свою жизнь трижды побывать замужем, дважды овдоветь и даже единожды развестись, Кусочкина предпочитала жить в одиночестве, ни от кого не завися и ни перед кем не отчитываясь. Самостоятельная и решительная, она видела все мужские хитрости, шитые белыми нитками, ещё на той стадии, когда они только зарождались в их дурных головах и когда ещё обладатели этих голов сами не подозревали о начавшемся процессе, и потому выводила представителей сильной половины человечества на чистую воду даже раньше, чем они успевали её замутнить. Понятное дело, такое положение вещей ни одного мужчину не устраивало, поскольку кому же из них могло понравиться, что женщина, предназначенная по определению находиться где-то чуть ниже мужского плеча, осмелилась высовываться, да еще столь беспардонно. И как следствие всего этого, мужики, все до единого, шарахались от Альбины, как чёрт от ладана, предпочитая не наступать на горло собственному самолюбию и не иметь ничего общего с бабой — рентгеном.

Нельзя сказать, чтобы Кусочкина являлась ярой мужененавистницей, вовсе нет, в каком-то отношении она даже жалела бедных мужчинок, в основной своей массе не способных позаботиться даже о себе, не говоря уж о том, чтобы взять на себя ответственность за кого-то ещё. Сочувственно глядя на «сильных мира сего», Альбина смотрела на этих орлов с воробьиными крыльями и думала о том, что муж в доме мало чем отличается от какого-нибудь пуделя или фокстерьера, которым для счастья нужно всего две вещи: вовремя покушать и погулять. По мнению Альбины, черепаха или хомячок в каком-то смысле даже удобнее, нежели муж, поскольку, составляя хозяйке компанию, не перечат, не прокуривают помещений и не врут, да и с экономической точки зрения, как ни поверни, хомяк обходился гораздо дешевле мужа.

Несмотря на свою твёрдую уверенность в бесполезности замужества как такового, Альбина относилась к убеждениям подруги терпимо, особенно не одобряя, но и не порицая вслух её бесконечных замужеств и романов, следовавших буквально один за другим. Если Лидии требовалась помощь, будь то денежная сумма или совет, двери дома Альбины не закрывались для подруги в любое время дня и ночи, независимо от того, чем она сама была занята и какие строила планы.

— Лидочка, осторожнее, у меня в руках кипяток, — предупредила Альбина, подходя к столу. Затем разлила по чашкам чай, порезала торт и произнесла: — Ну, теперь рассказывай, что там у тебя случилось.

— Даже не знаю, с чего начать. — Лидия покрутила в пальцах изящную мельхиоровую ложечку и шумно вздохнула. — Если коротко, то я влипла в неприятную историю и никак не могу сообразить, как из неё выбраться с наименьшими потерями.

— Опять какой-нибудь роман? — с сарказмом протянула Альбина. — Ох, Лидка, Лидка, помяни моё слово, загонят тебя когда-нибудь мужики за Можай или ещё куда подальше.

— Уже загнали, — невесело констатировала Лидия и криво усмехнулась.

— И как далеко?

— Дальше не бывает. — Лидия несколько раз брякнула миниатюрной ложечкой о край фарфоровой чашки, собираясь с мыслями, помолчала, а потом, глядя в одну точку, начала рассказывать: — Началось всё это полтора года назад, на юге, когда меня угораздило связаться с одним отвратительным типом по фамилии Тополь. Мы тогда отдыхали вместе в одном пансионате по путёвке. Сначала он мне показался очень даже неплохим вариантом: денег на подарки не жалел, комплиментами осыпал выше всякой меры, благо они денег не стоили… — Она снова усмехнулась, с шумом втянула в себя воздух. — Короче, когда отпуск стал подходить к концу, этот ромео вдруг опомнился и решил, что неплохо было бы, если бы я как-то расплатилась за его щедрые дары.