Иллюзия греха - [139]

Он развернул меня лицом к себе, прижимая всем телом к мокрой одежде, которую я уже мечтала с него снять. Фокс не задавал глупых вопросов, он прочел готовность в моих глазах, когда, разрывая пуговицы, я стащила с него рубашку.

Я сама накинулась на его губы, обхватывая руками шею, а он подхватил меня на руки, заставляя обнять его талию ногами.

Фокс смел косметику Агнии на пол и бережно усадил меня на тумбу. Он целовал мои губы, впивался зубами в нежную плоть, а потом стал медленно спускаться вниз. Я чувствовала танец его языка на своей шее, ключицах, ложбинке между грудей. Он обвел мои соски пальцами, заставляя их набухнуть под его лаской, стать острыми, как пики северных гор. Аластар припал губами к розовым ореолам, играя языком, дразня меня и заставляя от нетерпения стонать его имя.

Он продолжал развлекаться с сосками, когда его руки вновь двинулись вниз. Погладили талию, провели большими пальцами по чувствительной коже внизу живота, спустились, разведя бедра шире.

Я вцепилась пальцами в плечи мужчины, едва его ладони достигли сокровенной жемчужины. Он прикоснулся к ней трепетно, будто к великой драгоценности, а затем скользнул еще ниже, чтобы раскрыть створки врат для своего будущего вторжения.

Его палец медленно вошел в меня, и я придвинулась навстречу, застонав еще сильнее.

– А-ал!..

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, – оторвавшись от груди, произнес он и спустился к моим ногам. – Я хочу слышать, как ты кричишь его.

Разве могла я ему отказать, особенно когда его язык коснулся набухшего бугорка, пощекотал, завладел им, а пальцы нежно скользили по преддвериям, чтобы вновь вонзиться в мое лоно. Он достиг девственной грани, войдя в меня одним, а затем и двумя пальцами. Подготовил, растягивая, чтобы будущая боль не была слишком сильной. Он пил мою влагу, растирая ее между складок, а я стонала еще громче, выкрикивая его имя.

Мне оставалось лишь кусать губы и выгибаться, зарываться руками в волосы мужчины, прося еще, но уже другую, наполненную ласку.

Он услышал меня, и вскоре мы вновь оказались лицом к лицу. Я поцеловала его в губы и сама расстегнула ремень, избавляя Аластара от брюк. Мокрая ткань не поддавалась, но ожидание только распаляло меня, а я была упорной девочкой.

– Скажи мне, что действительно готова… – на мгновение отрываясь от меня, прошептал Аластар.

– Да… – лишь выдохнула я, касаясь губами его щеки.

Моя рука наконец высвободила восставшую плоть из тесного плена брюк. Теперь с губ Фокса сорвался протяжный стон, когда я ловко пробежалась пальчиками по напряженному стержню. Туда, обратно… Туда, обратно…

– Обещаю, буду нежен, – произнес мужчина, глядя мне в лицо.

Я кивнула, доверившись его серым омутам глаз. Для меня это было мигом откровения, когда, обхватив мужчину двумя руками за шею, прижавшись к его груди так сильно, как только могла, я ощутила, как Ал еще раз нежно погладил меня там, внизу, и приставил рвущуюся вперед плоть к нежным, чувствительным складочкам.

Он мог сам настойчиво войти в меня, пронзить одним ударом, заставить испытать боль, но вместо этого, подхватив под бедра, помог мне самой насадиться на него, медленно, сладко, замирая от каждого преодоленного миллиметра, разрывая себя изнутри и чувствуя болезненное наслаждение от этой пытки. Я ощущала жар и стальную твердость его плоти, толщину, которой боялась и которая теперь наполняла меня, боль, которая саднила и заставляла всхлипывать.

– Тшшш, – пропел он мне на ухо. – Теперь ты моя, девочка.

Выйдя почти до конца, оставив внутри лишь твердое острие своей плоти, Аластар вновь пронзил меня. Я мучительно впилась ногтями в его плечи, оставляя красные борозды царапин, а взамен получила новую, еще более сильную фрикцию. Затем следующую… и следующую…

– Ах… Ах… – вырвалось из меня.

– Потерпи, девочка, я знаю, ты можешь, – шептал Аластар, перенося свою руку на мое лицо. Я ухватила ртом его пальцы и вобрала в себя, желая познать вкус этой плоти. Это завело мужчину еще больше. – Моя Тори… Только моя…

Он ускорил темп, прижимая к себе все сильнее и заставляя тихо стонать от каждого нового удара внутри себя. Боль плавно сменилась наслаждением и жаром чего-то необузданного, что вот-вот готовилось взорваться. Я крепче обхватила ногами его талию, желая оказаться еще ближе, принять до конца, почувствовать скольжение его члена внутри себя и знать, что Алу так же хорошо, как и мне.

Он любил меня неистово, вдалбливая себя так глубоко, насколько мог, словно пытался завоевать еще какие-то до сих пор неизведанные им миллиметры. Он дышал моим ароматом, скользил губами по щекам, сжимал зубами мочку уха, а я прикусывала его пальцы, ласкала их языком и теряла голову от тихого шепота:

– Любимая, сладкая… Какая же ты сладкая…

Аластар с рычанием вошел в меня особенно глубоко, и невидимая пружина моего наслаждения распрямилась, заставив исторгнуть из себя сладострастный крик. Я взорвалась тысячами осколков, и под этим взрывом родилась новая, маленькая вселенная. Пульсация била тело, а я открытым ртом хватала воздух, которого показалось очень мало. Чувствовала изливающееся в меня семя, принимала его, дрожа от накрывающих волн экстаза.