Иллюстрированная история религий - [261]

Некоторые стремятся определить противоположность этих групп богов как культурно-историческую и этическую; при этом ваны рассматриваются как кроткие боги плодородия, богатства, мира в противоположность более суровым азам. Но в действительности такой противоположности не замечается. Хотя Фрейр и представляет бога, почитаемого фаллическими символами и процессиями, но в Упсале он стоит рядом с Одином и Тором. Вообще, об этическом характере германских богов мало можно сказать. Они имеют, конечно, некоторые этические функции, охраняя право в народном собрании, но их образы не заключают в себе никакого этического содержания. Северная искусственная поэзия впервые ввела мысли о нравственной вине, о мировом порядке и о полном его обновлении. В общем, личная форма германских богов мало сложилась; даже поэзия Эдд изобразила сколько-нибудь типически лишь немногие фигуры. Таковы Один – мудрый, знакомый с волшебством; Тор – храбрый боец против великанов; Локи – хитрый пройдоха, постепенно вполне превратившийся в дьявола; Бальдер – кроткий любимец богов, охарактеризованный скорее пассивно, тем, что он есть, а не тем, что он делает.

Переходя к образам отдельных богов, мы намерены коснуться лишь главных пунктов; в этой области до сих пор больше проблематичного, чем разрешенного. Немецкий Вотан (Вуотан), которого Тацит, вероятно применяясь к главному галльскому богу, называет Меркурием, принадлежит особенно истевонам, позднее франкам. В Южной Германии он почти не встречается, но в англосаксонских родословных именах он фигурирует на первом плане, так же как и в племенном сказании лонгобардов. На севере мы уже встретили его в упсальской триаде, хотя там Один первоначально и не был туземным богом. Вывести из одного центрального значения все атрибуты и функции этого бога и мифы о нем нет возможности. Уже его имя указывает на него как на бога ветров; с другой стороны, многое свидетельствует о его значении как бога умерших: впрочем, эти две стороны не исключают одна другую, так как и "дикая охота", и "свирепое войско" представляют толпу умерших, неистовствующую в воздухе. То обстоятельство, что верховным богом сделался бог ветра, представляет трудность, которую едва ли можно обойти, понимая вместе с Мопсом первоначальное прилагательное Wodanaz как атрибут бога неба, чему, однако, нет доказательств. С другой стороны, нужно заметить, что если дать центральное место значению Вотана как бога умерших, то с этим не согласуется большинство мифов о нем. Отношения Вотана к плодородию и жатве нельзя вывести из его значения как бога умерших; а его положения в качестве предка княжеских родов нельзя вывести из его значения как бога ветров. В лонгобардском сказании он прямо определяется как бог неба. Следовательно, как обыкновенно часто бывает с главными богами, к первоначальному значению Вотана привилось нечто такое, благодаря чему это значение может быть распознано только с трудом. Позднейшая его форма в Эдде ни в каком случае не может служить для определения его первоначального значения и не является прямым развитием его первоначальных черт. Многие мифы в Эдде, главным образом миф о висении его на дереве ветров, малопонятны. Вообще, здесь Один является рассудительным и мудрым волшебником, странствующим в разных видах, знатоком рун, богом скальдов, господином войны, принимающим храбрецов в Валгаллу. Самыми поздними формами должны быть форма высшего бога неба, всеобщего отца, управляющего ходом дел в мире, и евгемеристическая форма Одина, короля Асгарда, пришедшего в Норвегию из Азии.

Дикая охота

О главном боге грома, Торе, рассказывается во многих песнях Эдды и сказках Гильфагиннинга. Он был туземным богом в Норвегии и Исландии, но известен также и немцам под именем Доннара. Не так ясно натуральное значение Фрейра и Бальдера: оба имени значат господин; Бальдер, сияющий бог, считается большей частью за бога солнца. Мы уже видели, что первоначально главным богом был, весьма вероятно, бог неба Цио, Тивац, с образом которого мы опять встречаемся под именем Ирмина, Эра, Сакснота. В северной мифологии он сильно отодвинут на задний план; здесь он – бог меча, Тир, однорукий аз. Между остальными образами северной мифологии некоторые поздние образования периода скальдов представляют поэтические или генеалогические фикции без реального значения в культе или в мифах; но за некоторыми другими приходится признать более важное и более первоначальное значение, чем то, на какое указывает занимаемое ими низкое положение. Таков Геймдалль – сияющий бог света, которому "всюду принадлежит раннее время, начало" (Уланд) и который ежедневно сражается с Локи из-за Бринзингамов; таков также Гёнир, прежде, наверное, бывший одним из главных богов, вероятно, близкий к Геймдаллю; таков, главным образом, Локи (и его двойник Лодур) – бог огня; имя его значит "оканчивающий", и, может быть, это первоначальное его имя; в мифах о нем – целая путаница искусственных и первоначальных мыслей, которая, несмотря на многие почтенные попытки, еще ждет своего разрешения.

Памятник эпохи кельтов, открытый под хорами собора Парижской Богоматери в 1711 г.