Illuminationes - [9]

Впоследствии он выглядел как постоянно набухающий кусочек биотеста. Глядя на него, я понимал, что мы явно дрожжевые куски материи. От завязи на стенке матки мой сын непрерывно разбухал, и его извлекли из матери уже весом в 3.300. Я же говорю, там, в коридоре, он выглядел как инопланетянин из Хаоса. Впоследствии, из месяца в месяц, он только подтверждал свою принадлежность к Хаосу. Так, я заметил, что он постоянно смотрит за меня. Как будто видит за мной кого–то. Мой ребенок реагировал не на меня, но его настроение часто зависело от его взгляда за меня. Помимо того что он выражал криками свое желание всосаться в материнское молоко или хотел, чтобы его помыли и высушили, он еще активно общался с метафизическим миром, невидимым мне или моей жене. Там он был как свой, ⅔ его гримасок, жалоб, знаков и звуков были направлены туда. И еще долго, весь первый и второй год жизни, Богдан все равно на ⅔ принадлежал миру, из которого он пришел, миру, в котором он пробыл девять месяцев, сидя в мамкином животе, и вот уже столько же вне живота. Каждый из нас знал когда–то тот мир, но все мы забыли его. Считается, что только к трем годам ребенок забывает тот мир и становится преимущественно человеком. На что же уходят девять месяцев в животе плюс тридцать шесть месяцев вне его? На мой взгляд, они уходят на то, чтобы ребенок забыл тот мир. Я предполагаю, что, когда дитя рождается, оно «видит» сверхсуществ, знает их язык и всецело чувствует себя принадлежащим тому миру. За моим плечом Богдан видит сверхсуществ — «дэвов» (термин великого мистика, провидца инженера Ковалевского. Он живет в городе Красноярске, этот необычайный человек) и до сих пор общается с ними. Хотя и меньше, чем когда он только родился. Он общается и со мной. Но еще чуть–чуть только. А им он постоянно повизгивает.

Я знаю, что постепенно в Богдане будет все больше человека. Сейчас он переучивается. И он забудет лица дэвов, их язык, который, без сомнения, он сейчас еще знает. Я допускаю, что он даже знает страшное предназначение человека — послужить пищей для сверхсуществ. Почему ему не страшно? А потому что он находится в том состоянии, когда быть съеденным — это значит воссоединиться с создателями, стать частью Бога. Это его не пугает, но восторгает. А разве не то же самое предлагается в христианской церкви, когда совершается таинство причастия? Совершается некий обмен плотью. Правда, в церкви предлагается к поеданию символическая плоть (просфорка) + кровь (вино) Создателя. Но это не меняет сути обмена. Они питаются нами.

Мы им дешево обошлись. Главный Создатель дунул один раз в ноздри, как бы бросил туда семечко духа, и пошел работать саморазмножающийся конвейер. А они снимают урожаи. Сколько уже тысяч лет от сотворения мира? 5.969 до нашей эры плюс более двух тысяч лет нашей, по максимальному исчислению, если верить антиохийской дате. По минимальному — 3.491 год до нашей эры плюс все две тысячи с лишним лет нашей.

Они наладили размножение душ. Всех вложений — всего ничего: создали две первые модели, снабдив их механизмом саморазмножения.

Создатели не намеревались дать нам бессмертие, потому что им нужна наша смерть.

Создатели не намеревались дать нам разум, потому что они не хотели, чтобы мы стали понимать наше положение, сознавать, передавать опыт друг другу.

Заметим, как неистово жестоко Создатель преследует прародителей за «грех» — обретение разума. Создатели, вся их группа, надеялись использовать безвозмездно неразумное существо. Разумный человек был им не нужен. Потому главный Создатель так жутко разгневался, что его, их планы были нарушены.

С самого начала, с первых дней творения, как видим, человек восстал. Мы — восставшие биороботы. Создатель изгнал прародителей от Древа Жизни, чтобы мы не стали бессмертными, как сами создатели. Но наш разум, который мы украли, научил нас передавать информацию от индивидуума к индивидууму, от поколения к поколению и складывать эти наши знания в сокровищницу человечества. Мы все так же смертны и слабы индивидуально. Но, вынужденно подчиняясь закону смерти, мы, однако, аккумулировали уже массу знаний. Мы наладили видовое совершенствование, и мы смело идем во время. И пусть он сидит там, в углу Вселенной, Главный Паук, с другими пауками. И пусть высасывает наши души. Недалек тот день, когда мы найдем наших создателей и нападем на них. Состоится великая битва! Мы скрутим их, пленим их и выведаем у них тайны. Мы, возможно, съедим их и станем бессмертными.

Роль религий

Религии понадобились после грехопадения, когда человек украл для себя разум, но не украл бессмертие. Неосознанно пытаясь освободиться от своей, навязанной ему кармы — от своего предназначения быть энергетической пищей для сверхсуществ. Надо было постараться скрыть от него, что на самом деле планета Земля — лишь огромный вольер, где он резвится, ожидая неминуемого конца.

Я полагаю, что человек никогда не находился в стадии первобытного человека. И никуда он не развивался. Это приматы пробовали свои силы в разжигании костров и изготовлении примитивных орудий труда. Никуда они не продвинулись, там и остались, дохлые, у своих костров, сжимая орудия. Биоробот же человек был некоторое время новым существом для планеты, какое–то время у него ушло, чтобы освоиться. Но на самом деле речь не идет ни о каком развитии, а он почти мгновенно был создан и почти мгновенно овладел планетой. Вероятнее всего, мир — то есть планета и фауна и флора на ней — был создан намного ранее человека, а человек не так уж и давно. Всего семь тысяч лет назад округленно.