Икс-30 рвёт паутину - [15]

Высказавшись, Ле May Тхань лёг на кровать, откинул голову назад, глубоко затянулся сигаретой, уставил взгляд в потолок.

— Ну и что ты ответил на это Ван Ань? — спросил его Куанг.

— Что ответил? — Тхань выдохнул табачный дым. — Я сказал, что всё, это самообман. Нельзя выступать на стороне врага и не быть замешанным в его преступлениях. А бегство за границу — это бегство от ответственности перед своим народом, родиной. Я не смогу так жить. В конце концов она не выдержала и уехала. — Тхань снова уставился в потолок. Куанг молчал в знак понимания той сложной борьбы, которая шла и душе Тханя. Спустя некоторое время Тхань продолжал: — Ни она, ни я не говорили о том, что любви пришёл конец, но я понял это. Мы живём по разные стороны фронта, идём разными путями. Нас ждут разные судьбы. Я не могу следовать за пей. Я не могу отказаться от своих идеалов, предать родину ради личного благополучия.

Некоторое время стояла тишина. Ни единого шороха. Глубокая ночь.

— Конечно, какое-то время тебе будет тяжело, — сказал наконец Ле Куанг, — но я уверен, что ты найдёшь успокоение в работе, в общении с друзьями. Твоя история не похожа на мою. Девушка, которую я любил, вышла замуж. У неё есть дети. Она наверняка уже позабыла о пашей любви. Ван Ань же любит тебя, ждёт. Если ты повстречаешь её, попробуй убедить в своей правоте… Ну что же, уже поздно. Пора спать.

— Верно, ты извини меня, я совсем забыл, что ты здорово устал, — согласился Тхань, как будто вспомнил об этом только теперь.

— Да что ты, я тоже с удовольствием с тобой беседовал. Думаю, у пас установились добрые отношения и мы сможем ещё поговорить по душам.

Тхань заправил москитник. Куанг погасил свет и тоже улёгся в кровать. Ночь окутала деревню тишиной, словно опасаясь нарушить сон уставших людей. В окна заглядывал тусклый свет луны, по лику которой время от времени пробегали лёгкие тучки. Ровное дыхание Ле Куанга говорило о том, что он спит глубоким сном. Около двух часов ночи Ле May Тхань повернулся на бок. Куанг продолжал спать. Ле May Тхань сел. Куанг по-прежнему издавал ровный храп. Ле May Тхань поднял полог москитника, встал. Делая вид, что продолжает спать, Куанг чуть-чуть приоткрыл глаза. Он увидел крадущегося к его вещевому мешку соседа. Затем Ле May Тхань надел сандалии, вышел во двор. Куанг спокойно лежал. Прошло несколько минут. Тхань вернулся в комнату. Легко стукнула дверь. Скрипнул засов. Куанг внимательно наблюдал за тенью Тханя. Тот тихо подошёл к своей кровати и снова лёг. Ровное дыхание Куанга говорило о том, что он по-прежнему спокойно спал. Ночь была тихой-тихой.

Ле Куанг, молодой человек лет тридцати, сидел перед By Лонгом.

— Продолжайте, товарищ Чан Май, — сказал ему By Лот, улыбаясь.

Чан Май, который назвал себя в беседе с Ле May Тханем Ле Куангом, докладывал:

— Вот информация учреждения, в котором работает Ле May Тхань. Товарищи из спецотдела этого учреждения никаких особенностей в его поведении не заметили. Руководитель учреждения товарищ Нгуен Фонг положительно характеризует его отношение к работе, к товарищам. Коллектив с ним дружит. Всё, что принесла Ван Ань из зоны противника, Тхань представил руководству учреждения, был готов уплатить за это необходимый налог, В общении ведёт себя достойно. Излишнего любопытства к моей работе не проявлял, «совершенно секретных» материалов читать не стал! Более того, он не скрывал, что Ван Ань предлагала ему вернуться в город.

By Лонг нахмурил брови, задумался. Он легонько постукивал карандашом по разложенным на столе листам бумаги.

— Всё, что ты доложил, — сказал он неторопливо, — требует дополнительного анализа, взвешивания. Но я хотел бы напомнить, что мы не должны недооценивать способностей таких людей, как Ле May Тхань. Приходи завтра утром, мы ещё раз всё тщательно взвесим.

Номер телефона — 377

Было утро. Фан Тхук Динь шёл от гостиницы по направлению к мосту Чангтьен. Лёгкий ветер от реки Ароматной приятно дул в лицо. Река Ароматная делит Хюэ на две части. На одном её берегу находится старый королевский дворец, вокруг которого возведены высокие каменные стены. На коньках дворцовой крыши причудливо изгибаются драконы, птицы-фениксы, тёсанные из камни, вырезанные из прочнейших пород древесины. При входе в цитадель вас охватывает чувство, будто жизнь отодвинулась на несколько веков назад. Вы попадаете в окружение храмов, часовен, покрытых лаком, золотом. По другую сторону реки возвышаются высокие современные здания, построенные французами: гостиницы, балки, учреждения, школы… Поражают воображение недавно возведённые доты, военные казармы.

Оба района связаны между собой мостом Чангтьен, перекинутым через реку Ароматную. Фан Тхук Динь смотрел на прохожих: одни шли на работу, другие на рынок. По мосту пробежала в школу стайка мальчишек. На всех жителях города Хюэ лежит какая-то особая печать. Нудь то старуха с сигаретой в губах, идущая на рынок, или же студентка в светло-фиолетовом платье. Всех их отмечает неторопливая уверенная походка. Фан Тхук Динь любил воздух этого города. Здесь он дышал глубоко, полной грудью набирая в лёгкие утреннюю прохладу. Каждый уголок этого города, каждый изгиб его улиц были памятны Диню. За время странствий за рубежом он привык к торопливому, напряжённому ритму, постоянному шуму городом Европы и Америки. Поэтому, возвратившись в Хюэ, он удивился его спокойствию, удивился, хотя хорошо знал свой любимый город, где он родился и вырос. Хюэ не похож даже на Сайгон. Тот по своей архитектуре, образу жизни — скорее европейский город. Та же суета, тот же напряжённый ритм, тот же звон и гул и ночью и днём. Такси снуют по городу, словно челноки. Такие же, как в Европе, многоэтажное дома, неоновая реклама, бешеный грохот музыки, вырывающийся из дверей и окоп ресторанов.