Икона греха - [2]

Сделали второй привал, во время которого все немного перекусили консервами.

Солнце уже склонялось к закату, когда среди деревьев стал виден просвет и их взгляду открылась большая поляна, на которой виднелись, основательно заросшие, развалины некогда стоявших здесь сооружений. По периметру поляны местами еще сохранились покосившиеся столбы, с которых свисали остатки ржавой колючей проволоки. В центре, в невысокой траве, валялись трухлявые обугленные бревна. Весь отряд застыл, безмолвно оглядывая свою цель, только тяжело дышал где-то сзади толстый Вася Булочкин. Геннадий Семенович инстинктивно поежился, сам не осознавая отчего. Hад мрачной поляной висела какая-то странная, недобрая тишина, казалось, не много лет назад, а только что утихли здесь взрывы и выстрелы. После звуков леса, наполненного щебетанием птиц, шумом ветра в могучих кронах деревьев, возникло ощущение, что уши заложены толстым слоем ваты. Полное безмолвие, только где-то далеко-далеко стучал дятел. Его стук необыкновенно отчетливо разносился над этим зловещим местом.

- Hу что, давайте разобьем лагерь здесь? - предложил Геннадий Семенович, снимая рюкзак и вытирая вспотевший лоб большим носовым платком, - Смотрите, на проволоку не напоритесь!

Все сразу зашевелились, словно очнувшись ото сна.

- Мы аккуратно, Геннадий Семенович! - весело ответил Миша Карпенко, бывший в группе за старшего. Без лишней суеты и толкотни они с привычной сноровкой принялись устанавливать палатки и разбирать рюкзаки...

1943

Пауль Химмельштос, командир секретного опорного пункта, сидел за столом и задумчиво смотрел в окно на лес, окружавший территорию колышащейся зеленой стеной. Снаружи расхаживал патрульный солдат. Он время от времени поглядывал на постройку и тяжело вздыхал. Интерес этого солдата был прост и понятен: наступало время ужина. Мысли, приходившие в голову его командиру, были также безрадостны и серы, как небо, затянутое свинцовыми тучами.

"Все летит к черту, - думал он, - Война идет уже третий год, а победы, обещанной фюрером, нет и, по-моему, не предвидится. Сейчас бы домой, к моей Катрин и баварскому пиву, а я сижу в этой проклятой стране, в никому не нужном лесу, каждую минуту ожидая нападения партизан. Черт бы побрал эту секретность"!

"И все неприятности сыплются на мою голову. Какой дьявол принес сюда этих эсэсовцев, что им тут делать? Явились, приказали освободить бункер, а сами рыщут по соседним селениям, что-то разыскивают. Да еще расстреливают мирных жителей, точно привлекут внимание русских к этому месту!".

Он устало поднялся и заходил по казарме, раздраженный и злой, недовольный жизнью, словно древний старик, которому каждая минута существования кажется тягостной, но и умирать не хочется.

Словно в подтверждение всех этих мыслей, неподалеку раздался мощный взрыв и частые выстрелы.

- Hу вот! Эти ублюдки уже здесь! - ругнулся он, вскакивая и, расстегнув кобуру, побежал организовывать оборону...

"Поиск"

Поставив палатки и оставив Булку - Васю Булочкина готовить ужин, чем толстяк остался очень недоволен, ребята рассыпались по поляне в надежде найти что-нибудь интересное. Больше всех повезло Саше Пархоменко - он наткнулся на заросший травой бетонный квадрат с дыркой посередине. Рядом в траве валялась насквозь проржавевшая жестяная труба, увенчанная сплющенным козырьком.

- Геннадий Семенович, посмотрите что я нашел! - позвал он, и все столпились, желая посмотреть на находку.

- Да ведь это вентиляционная шахта, - не веря в такую удачу, закричал Геннадий Семенович, - Где-то рядом должен быть вход в бункер!

После недолгих поисков, вход обнаружился на месте сгоревшего строения. Засыпанный землей и гнилыми обломками, виднелся верх покатого козырька из замшелого бетона, по которому змеились широкие черные трещины. Большой кусок свода когда-то давно откололся и сейчас выглядывал из земли, подобно торчащему осколку крошащегося гнилого зуба.

Сбегав за саперными лопатками, они по очереди принялись раскапывать находку, откидывая обгоревшие доски, сразу рассыпающиеся в труху. Кусок разбитого козырька с трудом вытащили всей группой. Работали в полную силу, ребят подгоняло желание узнать, что же окажется там, внутри. После часа ударной работы показались разбитые бетонные ступеньки, ведущие вниз, в засыпанный проход. Работа пошла еще быстрее, заняв весь остаток дня.

Уже опускались сумерки, когда наконец лопатки заскребли по рыжей от ржавчины металлической двери. Ее быстро очистили от земли. Посередине, намертво заклинившее от ржавчины, торчало колесо запирающего механизма. Дверь была слегка приоткрыта, узкая, сантиметров десять шириной щель неудержимо притягивала к себе, не позволяя разглядеть, что находится внутри.

- Ладно, - сказал Геннадий Семенович, бросая последнюю догоревшую спичку, - Уже поздно, завтра утром продолжим.

- Геннадий Семенович! Давайте сейчас! - раздался в ответ дружный хор голосов.

- А вы не боитесь остаться без ужина? - улыбнулся учитель, выбираясь на поверхность.

- Hе боимся! - закричали проголодавшиеся после ударной работы пацаны, но все же неохотно двинулись за ним к лагерю, с сожалением оглядываясь на бункер.