Иисусов сын - [4]
– Может, не тот дом, – предположил Ричард.
– Я не могу ехать, пока он там лежит.
– Разгонись, – сказал Ричард, – а потом дай по тормозам.
– Тормоза не работают, – сказал Том.
– Ручной работает, – заверил я всех.
Том начинал злиться.
– Тебе нужно просто начать ехать, и он сам свалится.
– Я не хочу его покалечить.
Закончилось все тем, что мы втащили его на заднее сиденье и он привалился к двери.
И вот мы снова были в машине все вместе. Том саркастически засмеялся. Мы втроем закурили.
– А вот и Кэплен, едет отстрелить мне ноги, – сказал я, в ужасе смотря на машину, которая выехала из-за поворота и проехала мимо нас.
– Я был уверен, что это он, – сказал я, когда задние огни автомобиля исчезли в другом конце квартала.
– Ты все еще беспокоишься из-за Элсетии?
– Мы целовались.
– Это не запрещено законом, – сказал Ричард.
– Я не адвоката ее боюсь.
– Не думаю, что Кэплен настолько серьезно к ней относится. Настолько, чтобы убивать тебя или еще что-нибудь.
– А ты что об этом думаешь? – спросил я у нашего пьяного приятеля.
Он нарочито громко захрапел.
– Этот парень никакой не глухой – эй, признавайся, – сказал Том.
– Что нам с ним делать?
– Кому-то придется взять его к себе.
– Только не мне, – сказал я.
– Ну, одному из нас все равно придется.
– Он живет прямо здесь, – настаивал я. – Видели, как он стучал.
Я вылез из машины.
Я подошел к дому, позвонил в дверь и отступил назад, глядя в темное окно наверху. Белая занавеска снова колыхнулась, и женщина что-то сказала.
Ее не было видно, я видел только тень от ее руки на кромке занавески.
– Если вы не увезете его отсюда, я вызову полицию.
На меня нахлынула такая тоска, что я подумал, что утону. Ее голос оборвался и поплыл вниз.
– Я уже сняла трубку. Набираю, – негромко крикнула она.
Мне показалось, я услышал, что кто-то едет. Я бросился к машине.
– Что такое? – спросил Ричард, когда я залез внутрь.
Из-за поворота появились фары. Я дернулся так сильно, что машину тряхнуло.
– Господи, – сказал я.
Салон озарило светом, так что пару секунд можно было читать книгу. Дорожки пыли на лобовом стекле отбросили на лицо Тома полосатую тень.
– Это просто кто-то, – сказал Ричард, и темнота снова сомкнулась, когда этот кто-то проехал мимо.
– Кэплен все равно не знает, где ты.
От такой дозы страха у меня кровь побелела. Я стал как ластик.
– Тогда я сам его найду. Разберемся и все.
– Может, ему вообще все равно или – не знаю. Понятия не имею, – сказал Том. – Почему мы вообще о нем говорим?
– Может, он тебя простил, – сказал Ричард.
– О Господи, если простил, значит, мы теперь друзья и все прочее, и это навсегда. Все, чего я прошу, это наказать меня и покончить с этим.
Наш пассажир снова принялся за свое. Его руки мелькали, он трогал лоб, подмышки и весь вертелся, как тренер бейсбольной команды, подающий знаки игрокам.
– Слушай, – сказал я. – Я знаю, ты можешь говорить. Хватит считать нас за дураков.
Он показывал дорогу – мы выехали из той части города, в которой оказались, и поехали дальше к железнодорожным путям, где почти никто не жил. Тут и там, на дне всей этой темноты, тускло светились окна лачуг. Но в доме, у которого он велел мне остановиться, света не было, горел только уличный фонарь. Я посигналил, но ничего не произошло. Парень, которому мы помогали, просто сидел и все. Все это время он постоянно чего-то хотел и активно это выражал, но не сказал ни слова. Он все больше и больше напоминал мне чью-нибудь собаку.
– Пойду посмотрю, – сказал я ему строгим голосом.
Дом был маленький, деревянный, перед ним стояли два столба с бельевой веревкой. Траву не подстригали, она примялась под снегом, а с оттепелью обнажилась. Я не стал стучать, сразу обошел дом и заглянул в окно. Я увидел овальный стол и одинокий стул. Дом выглядел заброшенным, ни занавесок, ни ковриков. По всему полу было разбросано что-то блестящее, мне показалось, что это использованные лампочки-вспышки или гильзы. Но было темно и плохо видно. Я всматривался, пока у меня не устали глаза, и мне показалось, что я увидел линии, нарисованные мелом по всему полу, то ли контуры тел, то ли метки для каких-то странных ритуалов.
– Может, сам сходишь? – спросил я у нашего пассажира, вернувшись в машину. – Иди, посмотри. Симулянт хренов, неудачник.
Он поднял палец. Один.
– Что?
Один. Один.
– Он хочет, чтобы ты отвез его еще в одно место, – сказал Ричард.
– Мы уже съездили еще в одно место. Вот в это. И это какая-то лажа.
– И что ты собираешься делать? – спросил Том.
– Ладно, давайте просто отвезем его, куда он хочет. – Мне не хотелось домой. Моя жена стала не такой, как раньше, и у нас был шестимесячный ребенок, которого я боялся, наш сын.
Следующий дом, куда мы его привезли, был на Олд-хайвей, он стоял один, вокруг больше ничего не было. Я не раз ездил по этой дороге, каждый раз заезжал немного дальше, и никогда там не бывало ничего хорошего. У моих друзей была там ферма, но потом к ним нагрянули полицейские и их всех посадили.
Этот дом не был похож на фермерский. Он стоял метрах в трехстах от трассы, его крыльцо упиралось в идущую мимо дорогу. Мы остановились перед домом, заглушили мотор и услышали, что внутри играет музыка – джаз. Он звучал изысканно и одиноко.
Соединяя в себе, подобно древнему псалму, печаль и свет, книга признанного классика современной американской литературы Дениса Джонсона (1949–2017) рассказывает историю Роберта Грэйньера, отшельника поневоле, жизнь которого, охватив почти две трети ХХ века, прошла среди холмов, рек и железнодорожных путей Северного Айдахо. Это повесть о мире, в который, несмотря на переполняющие его страдания, то и дело прорывается надмирная красота: постичь, запечатлеть, выразить ее словами не под силу главному герою – ее может свидетельствовать лишь кто-то, свободный от помыслов и воспоминаний, от тревог и надежд, от речи, от самого языка.
Как может отнестись нормальная девушка к тому, кто постоянно попадается на дороге, лезет в ее жизнь и навязывает свою помощь? Может, он просто манипулирует ею в каких-то своих целях? А если нет? Тогда еще подозрительней. Кругом полно маньяков и всяких опасных личностей. Не ангел же он, в самом деле… Ведь разве можно любить ангела?
«В сторону южную» — сборник повестей и рассказов — вторая книга Ольги Мирошниченко. Автор пишет о наших современниках и особенное внимание уделяет внутреннему миру своих героев. Повесть «В сторону южную» поднимает нравственные проблемы. Два женских образа противопоставлены друг другу, и читателю предлагается сделать выводы из жизненных радостей и огорчений героинь. В повести «Мед для всех» рассказывается о девочке, которая стала в госпитале своим человеком — пела для раненых, помогала санитаркам… Это единственное произведение сборника, посвященное прошлому — суровому военному времени.
«Березонька» — книга современного еврейского писателя Б. Могильнера. Автор повествует о человеке, который в первый месяц Великой Отечественной войны со студенческой скамьи добровольно ушел на фронт и сражался с врагом, рассказывает о судьбе офицера, которому пришлось встретить День Победы в глубоком тылу, на лесоповале. Через несколько лет он будет реабилитирован. Трагедийное начало в книге перемежается с лиричностью, национальное переплетено с интернациональным.
Герои большинства произведений первой книги Н. Студеникина — молодые люди, уже начавшие самостоятельную жизнь. Они работают на заводе, в поисковой партии, проходят воинскую службу. Автор пишет о первых юношеских признаниях, первых обидах и разочарованиях. Нравственная атмосфера рассказов помогает героям Н. Студеникина сделать правильный выбор жизненного пути.
Сборник знакомит читателя с творчеством одного из своеобразных и значительных английских новеллистов XX века Альфредом Коппардом. Лаконично и сдержанно автор рассказывает о больших человеческих чувствах, с тонкой иронической улыбкой повествует о слабостях своих героев. Тональность рассказов богата и многообразна — от проникновенного лиризма до сильного сатирического накала.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.