Иисус. Все мировые исследования - [356]

. Сходная тенденция заметна и в других раннехристианских писаниях, направленных на борьбу с возникшим и распространившимся в то время докетизмом. Например, Игнатий Антиохийский часто упоминает о воскресении Иисуса, подчеркивая – вопреки докетам, – что Иисус в самом деле был, а не казался человеком. В своем послании в Смирну Игнатий настаивает на том, что Иисус пребывал во плоти не только в земной жизни, но и в жизни по воскресении[2421]. Иустин Мученик в своем трактате О воскресении также говорит о воскресении во плоти. Схожим образом расставлены акценты и в трактате Тертуллиана О воскресении плоти. Значение этих текстов для исторического исследования воскресения Иисуса порой умаляют – из-за поздней датировки и явно полемического содержания, – однако в них куда больше сходства с повествованиями Луки и Иоанна, чем у Евангелий от Луки и Иоанна с посланиями Павла. Это позволяет предположить, что сами события, переживаемые как явления Иисуса и положившие начало древнейшим преданиям, несмотря на их общие элементы, были достаточно разнообразны и что развитие непротиворечивой традиции, подчеркивающей телесность Иисуса, было вызвано определенными внешними факторами, такими как возникновение докетизма.

Связь явлений и пустой гробницы

Исследователи предания о пустой гробнице не должны пренебрегать тем, что раннехристианская традиция, сохраненная в 1 Кор 15:3–7, о ней не упоминает. Предположение, согласно которому фраза «и погребен был» ([καὶ ὅτι ἐτάφη]) в 1 Кор 15:4 указывает на знание о пустой гробнице, – это не что иное, как внесение в текст смысла, которого там нет. Хотя аргументы Павла в этой главе предполагают преображение физического тела в тело духовное, он, очевидно, пришел к этому выводу, поскольку был богословски убежден в том, что мертвые воскресают, – а не потому, будто знал о пустой гробнице[2422]. Сказать, что фарисейское воспитание Павла привело его к вере в пустую гробницу, – это совсем не то же, что сказать: «Он знал, что гробница пуста»[2423]. Ни в одном источнике до Марка мы не встречаем свидетельств о том, что история пустой гробницы была общеизвестна. Однако не стоит заключать из этого и обратное – будто всю эту историю выдумали позже: такой вывод и неубедителен, и не подтверждается источниками. Эта гипотеза основана на «аргументе от молчания», который в данном случае может сообщить нам кое-что об апостоле Павле и о древнейших христианских общинах, но о самой пустой гробнице – почти ничего. Поскольку во время распятия Иисуса Иудея не находилась в состоянии открытого мятежа против Рима, не было ничего невозможного в том, что некто, входивший в состав Синедриона, забрал тело Иисуса и похоронил его хоть и поспешно, но вполне достойно[2424]. Если так, то сообщения Марка и Иоанна, согласно которым пустую гробницу обнаружили Мария Магдалина (Иоанн) и две другие женщины (Марк), можно рассматривать как два независимых предания[2425] с общей основой. То, что во всех канонических Евангелиях первыми открывают пустую гробницу женщины-последовательницы Иисуса, говорит в пользу исторической достоверности этого рассказа. В то же время молчание о нем в ранних источниках стоит воспринять очень серьезно[2426]. Если мы и признаём за повествованиями о пустой гробнице какое-то историческое ядро – что, на мой взгляд, справедливо, – то дошедшие до нас источники показывают, что эти сообщения не оказали заметного влияния на ранние пласты традиции. Одной из причин могут оказаться патриархальные предрассудки и склонность игнорировать, а возможно, даже замалчивать свидетельство женщин[2427]. Еще одна возможная причина – неоднозначность истории о пустой гробнице: не случайно все канонические Евангелия рассказывают о том, как персонажи были поражены и потрясены тем, что гробница оказалась пустой. Более того, им сразу же приходило в голову типичное объяснение: тело куда-то перенесли (Мф 28:12–15; Ин 20:13, 15). Неудивительно, что во всех евангельских рассказах появляются ангелы (один или двое), чья задача – рассеять недоумение и объяснить, что произошло. Присутствие этого легендарного мотива ясно показывает, что проблема, которую рассказчики пытались так решить, чувствовалась уже в самых первых версиях повествований о пустой гробнице.

Евангелие от Марка предлагает нам еще одно странное свидетельство: в нем говорится о пустой гробнице, однако нет никаких сообщений о явлениях Иисуса. Более того, оканчивается оно не только внезапно, но и необычно: женщины, услышав от юноши в белых одеждах весть о воскресении, в страхе и трепете убегают. Марк подчеркивает, что они «никому ничего не сказали, потому что боялись» (Мк 16:8). Теория, согласно которой настоящее, авторское окончание Евангелия утеряно[2428], не пользуется особой поддержкой. Хотя само присутствие этого сообщения в Евангелии от Марка доказывает, что рано или поздно секрет был раскрыт, нет никаких свидетельств того, что это произошло «рано», а не «поздно»[2429]. Учитывая молчание источников, приходится заключить, что знание о пустой гробнице, даже если его не выдумали позже[2430]