Иисус — крушение большого мифа - [79]

Но как же можно отказаться от идеи о вечных муках, столь чудесно дисциплинирующей и дающей утешение «подобающего возмездия», которое совершится для всех этих мерзавцев, которые чем-то тебе досадили, да еще и позволяют себе делать то, чего тебе самому нельзя, а тоже хочется?!.

А с другой стороны — как можно отречься от того, что в Евангелии записано, как прямая речь самого Иисуса Христа?

И что же делают христиане с этой непростой дилеммой? Да ничего особенного: они просто никогда не сопоставляют одного с другим, отчего проблема сопоставления никогда и не возникает! Вечные муки продолжают широко возвещаться, а речения Иисуса об «осолении огнем» при этом просто не замечают, и, соответственно, громко о нем молчат. Ибо, как же можно — оставить себя и мир без «светлого упования» на вечные муки!..

А вот Иисус, судя по всему, имел совсем иные упования, возвещая людям суд своего Слова Любви, результатом которого всегда оказывается действительное торжество справедливости, а отнюдь не бессмысленно-садистские «вечные муки».

Всмотримся еще раз в его притчу о блудном сыне: разве был там какой-нибудь судья, который судил и приговорил этого «блудного сына» к наказанию? Разве в этой притче отец (представляющий, напомню, образ Бога) преследовал, судил, выносил приговор и наказывал своего непутевого и натворившего неблаговидных дел сына?

Нет, не было в этой притче никаких судей. А вот суд — состоялся, и наказание — было, и принцип справедливости восторжествовал полностью!

Человек, некогда посеявший недоброе своими поступками, худшее в своей жизни и пожал. И пусть его старший брат остался недоволен тем, что его непутевый младший брат вернулся домой и был с любовью и радостью принят отцом, но это лишь потому, что сам он не прошел через весь тот ужас, который пришлось пожать в своей жизни его брату.

Тут, как сказал однажды Иисус, по себе знавший цену этим словам: «…Кому мало прощается, тот мало любит» (Лк.7:47). Принцип же справедливости в этой истории, повторюсь, полностью восторжествовал, реализовавшись через закон сеяния и жатвы. Причем, реализовавшись через этот закон, а не через внешний суд, принцип справедливости привел не только к возмездию за содеянное, но и к полному преображению и возрождению «подсудимого».

А это уже есть торжество любви, то есть — самого Бога, поскольку Бог возвещения Иисуса, это Бог, Который Есть Любовь! Вот — настоящий Божественный суд, завершающийся подлинным торжеством Бога, торжеством Абсолютной Любви, а не массовыми однотипными приговорами к вечным мукам!

Причем, даже забавно было бы спросить сторонников идеи вечных мук, где и какую «справедливость» они находят в ситуации, когда абсолютно разным людям, прожившим абсолютно разные жизни и совершившим очень разные поступки, всем выносится один и тот же приговор? Причем приговор не одинаково ко всем милостивый (чего логично было бы ожидать от Бога, который есть любовь), а приговор одинаково карательный, приговор одинаково-максимальной, несуразной тяжести наказания!..

Представьте себе обычного земного судью, который в один день судил насильника и убийцу, затем мелкого воришку, а затем — примерного во всем гражданина, но, скажем, нарушившего правила парковки своего авто. И вот всех этих троих этот судья одинаково приговорил… к смертной казни, поскольку они все оказались виновны.

Вы в этом случае точно скажете, что его суд — это великолепный образец божественно-справедливого суда? Или, «что позволено Юпитеру, то не позволено быку»? Если человек-судья всех подсудимых будет одинаково к «высшей мере» приговаривать, это — авторитарный произвол и несправедливость в ее худшем виде, а если то же самое будет делать судья-Бог, то — все прекрасно и «торжество высшей справедливости»?!.

Поэтому, конечно же, не было в учении и возвещении Иисуса никаких «вечных мук». Да и какие «вечные муки» мог возвещать тот, кто возвестил Бога, как Абсолютную Любовь? Выше я уже рассуждал на эту тему, но давайте задумаемся еще раз: что Богу, Который Есть Любовь самому-то делать с этими муками? Ведь это будут муки его любимых созданий, а знать о муках своих любимых, созерцать их и не мучиться от со-страдания к ним — попросту невозможно…

К тому же, у любящего Бога, обладающего всемогуществом, тут еще проблем добавляется: к мучениям со-страдания, неизбежно добавятся и муки понимания, что ты, откликаясь на обращенные к тебе же вопли и мольбы о пощаде, мог бы в одно мгновение все эти муки прекратить — ты же всемогущий Бог! — но ты этого не делаешь… Мучителен ли этот нескончаемый внутренний раздрай между тобою придуманными принципами, и твоей сущностью любви? Еще бы!

В качестве разрешения проблемы этого мучительного внутреннего Божественного конфликта, можно, конечно, предположить, что Бог просто разлюбит тех недостойных, кого он к этим мукам приговорил. Поступит, то есть, так же, как это частенько бывает у людей: любили-любили, а потом разлюбили, и позабыли…

Что ж, вариант понятный, житейский. Но, вот «беда»: любовь разлюбить не может в принципе! Не может, поскольку для этого ей придется перестать быть любовью. А Богу, Который