Иисус — крушение большого мифа - [75]
О чем же говорит тот факт, что лишь один из четырех Евангелистов, лишь однажды вложил в уста Иисуса сию идею? А говорит он, — и говорит с полной ясностью! — что Иисус ничего на эту тему своим сотоварищам никогда не высказывал!
Да, он говорил им о том, что ему предстоит распятие, и эти его речи хорошо запомнились его слушателям, что следует из того, что они нашли затем свое отражение во всех четырех Евангелиях. И понятно, что если бы Иисус действительно считал свое распятие актом искупительного жертвоприношения, то, без сомнения, он об этом его сакральном смысле упоминал бы своим ученикам ровно столько же раз, сколько говорил и о приближающейся казни. И в этом случае, его слова о предстоящем распятии запомнились бы именно в контексте сакрального жертвоприношения, о чем и было бы упомянуто в Евангелиях ровно столько же раз, сколько и о самом распятии. Однако ничего этого в Евангелиях нет!
Предположить, что-де про само распятие всем все запомнилось, а вот про объяснения его основного сакрального смысла все потом напрочь забыли, и вспомнил лишь один разочек лишь один Матфей — будет очевидно нелепо. Тем более что это единственное упоминание в Евангелии от Матфея приходится, ни много ни мало, — на девять имеющихся там речений Иисуса о страданиях, распятии и воскресении! А все остальные восемь раз, почему в речениях Иисуса нет ни слова о том, что эти его предстоящие страдания несут в себе смысл сакрального жертвоприношения?
Невозможная «забывчивость» Матфея и остальных Евангелистов невозможной и является, так что остается здесь только одно объяснение: на самом деле Иисус свое распятие никогда не считал актом «искупительного жертвоприношения» и, соответственно, никогда никому ничего такого не говорил!
Кроме того, повторюсь, все древние представления о необходимости принесения богам/Богу всякого рода жертвоприношений, смягчающих гнев этих божеств и склоняющих их к любви и благоволению, потеряли всякий смысл с момента возвещения Иисусом его Бога-Аввы/Бога-Папочки, его Бога, Который Есть Любовь.
Ведь какие могут быть нужны «умилостивляющие жертвоприношения» Тому, Кто есть Абсолютная Любовь? Любовь и без жертв будет всегда Любовью, и никакие жертвы не смогут сделать Абсолютную Любовь «чуточку большей», чем она всегда есть, всегда была и всегда будет! Так же, как и отсутствие жертв не может сделать Абсолютную Любовь «чуточку меньшей»…
Абсолют, это всегда не просто Максимум — это всегда есть ВСЁ, и никогда не «больше» и не «меньше», а только — ВСЁ!
Так что, еще раз отмечу: имея такие представления о Боге, о его сущности и характере, Иисус никогда не стал бы трактовать свои страдания, как какое бы то ни было «жертвоприношение», и, соответственно, никому не стал бы говорить такое. И это означает, что все имеющиеся в Новом Завете рассуждения на эту тему происходят исключительно от самостоятельного мыслетворчества последующих поколений христиан, чей менталитет так и остался укорененным в традиционных дремучих представлениях о Боге.
Что же касается рассуждений о необходимости Иисусу принести себя в жертву в контексте представлений о «законе справедливости», якобы требующим такового жертвоприношения в качестве «расплаты по чужим грехам», то здесь и у самих христиан процветает полнейший дуализм.
Ведь понятно, что в добровольных страданиях невинного за чужие провинности точно можно найти, скажем, любовь и благородство, но вот именно справедливости в этом как раз таки нет никакой! Закон справедливости прост: ты сделал — ты и получил, и ситуация «они сделали, а он — получил», по определению не может иметь никакого отношения к исполнению сего закона.
Поэтому христиане не смогли избежать того, чтобы включить в свою теологию, с одной стороны, утверждения о том, что смерть Христа покрыла все грехи всех людей, а с другой стороны — утверждения о том, что грядет финальный суд Божий, традиционно называемый «страшным судом», на котором судим будет «каждыйпо деламсвоим» (Откр.20:13), и никак иначе.
Однако если каждый будет судим по делам своим, то чьи грехи тогда были «выкуплены» у Бога смертью Христа?.. Ведь если и до этого «выкупа» всем и всегда обещался Божий суд, и после «уплаты выкупа» этот суд опять грядет — так какой же, тогда, смысл был в этом «выкупе»? Что поменялось-то после того, как выкуп был «заплачен»? На эти и подобные вопросы никакого ясного ответа в христианстве найти невозможно: все ответы даются в том же путанно-дуалистическом виде, в каком предстает и сама странная картина «все искуплены, но все и под судом».
И точно так же, в величайшее затруднение ставит христиан (по крайней мере, сегодняшних) и простой логический вопрос о том, что если Христос есть «искупитель», то есть тот,
