Иисус Христос в документах истории - [17]

(2) [4] Обрадованный этими обещаниями народ тут же пожелал испытать его истинное намерение высокими требованиями. Одни желали облегчения податей, другие – упразднения пошлин, а третьи требовали освобождения заключенных. Чтобы снискать расположение народа, он обещал все. Вслед за этим он совершил жертвоприношение и вместе со своей свитой предался пиршеству. [5] Под вечер же собралась немалочисленная толпа домогавшихся нового порядка, которые по окончании официального траура по государе открыли свой собственный траур. Они оплакивали тех, которых Ирод казнил за уничтожение висевшего над храмовыми воротами золотого орла. [6] Этот траур не был тихий и сдержанный; душераздирающие стоны, искусственно возбужденные крики и плач и громкие вопли огласили весь город. Таким образом они оплакивали тех, которые, по их словам, пали за веру отцов и святыню. [7] Тут же раздался крик: «Будем мстить за них Иродовым избранникам! Прежде всего должен быть устранен назначенный им первосвященник [64] – долг и обязанность требуют избрать более благочестивого и непорочного!»

(3) [8] Как ни досадовал на это Архелай, но, ввиду своей неотложной поездки, он на первое время удержался от казней. Он боялся, что если восстановить против себя народ, тогда волнения могут усилиться и сделают его поездку совершенно невозможной. Он пытался поэтому успокаивать недовольных больше добрым словом, нежели силой, и отрядил начальника, который должен был призвать народ к порядку. [9] Но как только тот явился в храм, мятежники прогнали его каменьями, не давая ему начать говорить, и других, которых Архелай посылал для их вразумления, они также с негодованием оттолкнули от себя. Было ясно, что если они получат подкрепление, тогда их совсем нельзя будет унять. [10] Так как предстоял тогда праздник опресноков, который именуется у иудеев Пасхой (των αζύμων ένστασης εορτής, ή πάσχα), когда совершается много жертвоприношений, то со всей страны стекалась в Иерусалим несметная масса народа. Те, которые оплакивали законоучителей, оставались сплоченными в храме и здесь раздували пламя восстания. [11] Все это внушало Архелаю серьезные опасения. Боясь, чтобы мятежная горячка не охватила весь народ, он втихомолку послал трибуна во главе одной когорты – с приказанием схватить коноводов. Но вся толпа бросилась на нее; большая часть солдат была истреблена каменьями; сам трибун был тяжело ранен и обратился в бегство. [12] Как ни в чем не бывало они вслед за этим приступили к жертвоприношениям. Но Архелай убедился, что без кровопролития толпа не даст обуздать себя. Он приказал поэтому выдвинуть против нее все свои военные силы: пехота густыми рядами вступила в город, а всадники высыпали в поле. [13J Эти войска внезапно напали на жертвоприносителей, убили около трех тысяч из них, а остальную массу загнали в ближайшие горы. Недолго спустя явились глашатаи Архвгая, возвестившие приказ о том, чтобы каждый возвратился к себе на родину. Так все разошлись, не продолжая празднования.

2 (1) [14] Он сам, в сопровождении своей матери [65] и друзей, Поплы, Птолемея и Николая [66], отправился морем, оставив Филиппа в качестве регента и опекуна над его домом. [15] Вместе с ним ехали также Саломея с ее детьми, равно как и братья и зятья царя, с виду для того, чтобы поддержать притязания Архелая на престол, на самом же деле, – чтобы обвинять его перед Цезарем за его бесчинства в храме [67].

(2) [16] В Кесарии [68] они встретились с наместником Сирии (ό τής Συρίας έπίτροπος) Сабином, собиравшимся как раз в Иудею с целью принять под свою охрану сокровища Ирода. Архелай поручил Птолемею убедительно просить Вара [69] удержать его от дальнейшей поездки. [17] Из любезности к Вару Сабин действительно отказался от своего прежнего намерения поспешить в крепость и запереть пред Архелаем казнохранилища его отца; он даже обещал ничего не предпринимать до решения Цезаря и остался в Кесарии. [18] Но как только из удерживавших его один отправился в Антиохию [70], а другой, Архелай, отплыл в Рим, он быстро двинулся в Иерусалим, завладел царским дворцом и потребовал к себе комендантов и казначеев, желая от первых перенять власть над крепостями и выведать от других о состоянии запасных фондов. [19] Начальники, однако, остались верны инструкциям Архелая: они не покидали своих постов, охраняя их собственно не именем Архелая, а больше от имени Цезаря.

(3) [20] Между тем Антипа также отправился в путь с целью защищать и свои права на престол. Он полагал, что само завещание, в котором он назначен царем, должно иметь больше силы и значения, чем приложение к нему. Саломея и многие из ее родственников, которые отплыли вместе с Архелаем, еще раньше обещали ему содействие; [21] и мать свою [71], и брата Николая, Птолемея, он взял с собою. Влияние последнего, думал он, будет иметь большое значение, так как он был высоко поставлен у Ирода и пользовался его доверием [72]. Но самые большие надежды он возлагал на хваленое красноречие ритора Иринея. В надежде на него он отклонил всякие увещевания о том, что ему следует уступить Архелаю, как старшему и назначенному по завещанию. [22] В Риме все его родственники окончательно перешли на его сторону, потому что Архелай был им ненавистен. Собственно говоря, каждому из них хотелось больше всего обладать независимым положением под верховной властью римского наместника. Но на тот случай, если б эта цель оказалась недостижимой, они все предпочитали иметь царем Антипу.