Их женщина - [7]
Наверное, она заметила, что я за ней наблюдаю.
Элли
— Милая?
Боже…
Его гребаный голос разрушает так тщательно выстроенную в моих мозгах идиллию.
— Что? — Хочется сказать мне, но вместо этого вырывается: — Ты где здесь милую-то увидел?
— Элис! — Взрывается отец, врубая свет в моей комнате.
А вот это уже похоже на правду. Вот теперь я верю — передо мной заботливый, ласковый папочка. Образцовый, мать его.
— Ты что-то сказал? — Улыбаюсь я, снимая наушники.
Он быстро проходит в комнату и срывает с окна простыню. Разумеется, я не стала ждать, когда он соизволит повесить жалюзи, и занавесила окно таким образом. Присандалила ткань прямо к оконной раме сверху с помощью строительного степлера. Знала, что его это страшно выбесит. Никак не могла отказать себе в удовольствии лицезреть рождающийся на лице папули праведный гнев.
— Какого … — Запинается он.
В его руке лишь кусок простыни, а второй обрывок ожидаемо остается висеть на раме, прибитый железной скобой.
Мне дико нравится то, что я вижу. Еле сдерживаюсь, чтобы не заржать. Вместо этого картинно зеваю и напускаю на себя скучающий вид.
— Это неприемлемо, Элис! — Вопит папочка.
— Меня зовут Эй Джей. — Замечаю отстраненно. Встаю и швыряю плеер с наушниками на столик. — В который раз прошу называть меня именно так, мистер Кларк.
— Хватит. Все. — Он проводит рукой по волосам, задыхаясь. — Больше я это терпеть не намерен.
Кажется, чаша его терпения уже переполнена. Но, пожалуй, пару капель еще выдержит. Поэтому я прохожу мимо и, направляясь к двери, добавляю:
— Тебе и не приходится ничего терпеть. — Пожав плечами, наклоняюсь на косяк. — Тебя же нет, ты вечно на работе. Так какая разница, что происходит дома?
Кажется, в него вселяется бес. Он, едва не сбив меня с ног, проносится в сторону коридора и возвращается с большой коробкой, в которой еще вчера привезли наши вещи. Подлетает к злосчастному туалетному столику и остервенело сгребает внутрь все, что стоит на нем: мою косметику, расчески, плеер, солнцезащитные очки, металлические перстни, заколки, кожаные браслеты.
Но и на этом папочка не спешит останавливаться. Выдувая из ноздрей пар, как огнедышащий дракон, бросается к моему гардеробу. В коробку летят рваные джинсы, косуха, клетчатые рубашки, многочисленные черные кофточки и даже тяжелые ботинки в количестве трех пар.
— Вау, — тихо произношу я, выдавливая из себя смешок. — Какая экспрессия…
На самом деле, не так уж и смешно. Давненько я не видела его в таком состоянии.
— Больше никаких этих… — рычит, оглядывая и швыряя мои тряпки в коробку, — загробных штучек!
Его глаза краснеют настолько, что, того и гляди, лопнут.
— О’кей… о’кей… — театрально поднимаю руки, — ты бы так не кипятился, ладно? В твоем возрасте вредно. Может случиться инфаркт, и все такое. — Пожимаю плечами, любуясь тем, как раздуваются его ноздри. — Ну, ты ведь врач, должен и сам знать. Чего это я тебе рассказываю…
— Еще слово, и… — Папочка с глухим стуком обрушивает коробку на пол.
— И, кстати, они не загробные. — Складываю руки на животе. — Скорее поминочные. Но тебе не понять. Ты же никого не терял, правда?
— Всё. — Он подхватывает мои шмотки и тащит прочь из комнаты. — Я думал, это всё блажь. Думал, что пройдет, что ты перебесишься. Но, видно, с тобой нужно по-другому!
Шаркая ногами по полу, плетусь следом. Скорей бы ушел на смену. Мне очень необходимы сорок, а то и восемьдесят часов божественной тишины, во время которых меня никто не будет беспокоить.
— Больше никаких карманных денег! — Продолжает родитель.
— Напугал. — Бормочу я, хмыкнув.
— Никаких поблажек. — Он закрывает коробку, хватает скотч и опечатывает ее. — Будешь выглядеть так, как я тебе скажу. — Отпинывает коробку в коридор. — Делать будешь, как я велю. И только попробуй еще раз мне дерзнуть…
Лицо папочки так близко, что я едва не прикусываю язык. Вжимаюсь в стену и не знаю, чего еще можно от него ожидать. Наверное, не плохо, что он наконец-то вышел на эмоции. Я-то думала, внутри его брони давно все окаменело.
— О’кей, мистер. — Снова вскидываю руки и пытаюсь сделать безразличное лицо.
С непривычки выходит паршиво.
— Сейчас же ты смоешь со своего лица эту гадость, и мы поговорим!
— Еще чего, — усмехаюсь я.
По спине в это время бегут оголтелые мурашки.
— Захотела в закрытый интернат для девочек? — Прищуривается он. — Мне такой вариант предлагали. И не раз. — Вскидывает брови. — Для трудных подростков там особые условия. Весьма комфортные.
— Какие? — Вся моя решительность улетучивается. — Решетки на окнах? Так это замечательно. Зато будет с кем поговорить. Надзирателям явно будет больше дела до меня, чем тебе!
— Ты сейчас умоешься. — Говорит он тихо. В его взгляде застывает лед. — И мы поговорим. Выполняй, не то будет хуже.
И я понимаю, что на этот раз папуля не шутит. Хотела вывести его из себя — поздравляю, вывела.
— Я умоюсь. — Отвечаю, задрав подбородок. — Но только потому, что сама так хочу.
И это определенно не фраза победителя.
Но я ухожу в ванную комнату, продолжая глупо улыбаться. И ничего, что улыбка эта похожа на кривой оскал, а мне самой ужасно хочется выть. Зато это интереснее, чем лежать в пустом доме и молча глядеть в потолок. Наконец-то между нами хоть что-то происходит. Меня заметили. Круто, очень круто.
У Лены большая проблема: если она не закроет долги по учебе, родители не отпустят ее в Лондон. В голову девушки приходит гениальная мысль: а что, если охмурить отличника Исаева? С его помощью она легко сможет сдать сессию! Но и Женя Исаев не так прост, как кажется: у щуплого очкарика, давно влюбленного в Лену, имеется своя теория. Заключается она в том, что даже один поцелуй может запустить химическую реакцию необратимой влюбленности. И парень твердо намерен использовать свой единственный шанс, чтобы доказать ее.
Соне очень нужны деньги, потому что только от нее зависит жизнь ее младшего брата. Она оказывается перед выбором: подчиниться незнакомцу и стать игрушкой в его руках или потерять родного человека навсегда. Решение дается нелегко, но девушка все же принимает правила опасной игры, которые устанавливает для нее грубый, но сексуальный аферист Глеб Дымов. Остается только узнать, кто из них теперь сдастся первым? Содержит нецензурную брань.
Мариана была примерной девочкой и прилежной ученицей. Пока в ее жизнь не ворвался Кай Турунен — ее сводный брат. Привлекательный, порочный и опасный парень. Теперь его ненависть разрушит ее мир, а ее любовь — оставит шрамы на его сердце. Очень скоро этих двоих ждет противостояние, которое изменит их жизни навсегда.
Оля — прилежная студентка. Поставив четкую цель — расстаться с девственностью, она знакомится в сети с мужчиной. «Только секс. Никаких обязательств» — именно об этом они договариваются перед встречей. Кто ж знал, что таинственным незнакомцем окажется ее строгий профессор? И что теперь делать: уйти или… отдаться?
Марьяна даже не думала о любви, но судьба вдруг свела ее с интересным парнем.Они провели вместе одно лето. Всего одно. Но оно перевернуло их жизни навсегда. Способна ли любовь выдержать тяжелые испытания и стоит ли она того, чтобы ждать? Ответ найдется только через много лет, когда жизнь Марьяны вдруг перевернут загадочные убийства девушек, расследовать которые придется ее бывшему возлюбленному.
"Всего одна ночь. Никто не узнает", - думала заскучавшая в браке молодая женщина, переступая порог дома красавчика-соседа. "Всего один раз, и это больше никогда не повторится", - успокаивала она себя, соглашаясь на близость с сексуальным мужчиной. Но у того было свое мнение на этот счет: "Я решил, эта женщина будет моей. Плевать, что она не согласна".
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?