Их сын, не их сын... - [7]

— Величественные животные, эти гиппогрифы, ну а Клювик просто милашка, не даром Гарри его купил. — Раздался голос этой девчонки, которая, оказывается, давно заметила ее приход.

— Гарри?

— Да, у него с ним какие–то особые отношения, когда Люциус Малфой надумал подавать жалобу в Министерство на это создание, Гарри его приобрел, тем самым полностью лишив того возможности для иска… Это долгая история… В общем у Малфоев появился зуб на Клювокрыла, а Гарри им таким образом выбил у них почву из–под ног… Гарри, сколько я его знаю, всегда находил неожиданные и очень эффективные решения любых проблем. — Последние слова были сказаны с кажущейся очень искренней нежностью.

— А, когда вы познакомились? — Лили ни на мгновение не купилась на эту нежность, ей хотелось узнать побольше об этой девчонке.

— В поезде, первого сентября, он ехал в школу во второй раз, а я в первый… Мы сели в одно купе, надеясь, что там мы найдем тишину, и, неожиданно для самих себя, проговорили без остановки всю дорогу. — Дженифер кинула внимательный взгляд на подошедшую светловолосую женщину, той нельзя было дать больше двадцати пяти, и она мать Гарри, ум за разум заходит.

— И… что было дальше?

— Дальше, дальше был целый год. — Дженифер усмехнулась про себя, видимо, миссис Поттер желает подловить ее не чем–нибудь и подозревает во всех смертных грехах и темных замыслах относительно ее сына… — В школе происходили нападения на маглорожденых, мы с Гарри продолжали общаться, но несколько натянуто, ибо я начала его подозревать в том, что это он стоит за всеми этими ужасами. Он выглядел слишком уверенно, к тому же я пару раз замечала, как он отправлялся куда–то по ночам. В общем, все было подозрительно, он и сам потом признавал это, и удивлялся, что я одна это заметила. В тот вечер, когда пропала Джинни Уизли, я пошла за ним следом, чтобы вывести его на чистую воду, узнать, где Тайная Комната, и позвать преподавателей… — Дженифер бросила еще один, оценивающий, взгляд на Лили Поттер и, без предупреждения, пошла в атаку. — Но зачем я вам все это рассказываю? Вы же не верите почти ни одному моему слову, конечно, как можно верить злобной дочери Волдеморта, не так ли, миссис Поттер?

— Эээ, — Лили это застало врасплох, но ей потребовались считанные мгновения, чтобы придти в себя. — Ну почему же, я тебя внимательно слушаю… — Она понимала, что звучит это не особо убедительно, но надеялась, что ей таки удастся убедить девчонку продолжать.

— Слушать–то вы меня слушаете, но не верите, вы ведь гриффиндорка… Теперь я понимаю, что имел в виду Гарри, когда говорил, как он тогда предвзято судил. Вы потом поймете, о чем я. — Добавила она, подняв взгляд на собеседницу, чьи глаза притягивали к себе схожестью с теми, в которых она всегда тонула… — Для вас слизеринка, хуже, дочь самого Темного Лорда, заведомо враг… Которая своим коварством приблизилась к Гарри, и теперь сбивает с пути истинного… Скажу одно, Гарри старше меня на год внешне, и я никак не могла повлиять на его распределение. — Дженифер усмехнулась, как–то грустно, понимающе. — Повлиять на Гарри… Вы не понимаете, насколько неправдоподобно это звучит, повлиять на Гарри невозможно, или, по крайней мере, невероятно трудно. Сириус же рассказывал вам, насколько сильно Гарри изменил мир… Он изменил всех, меня в том числе, потом он, как–то раз, в шутку, заметил, что меня и менять–то особо не потребовалось, нужно было лишь чуть толкнуть, чтобы я, наконец, решилась идти в том направлении, в каком сама этого хотела… — Дженифер уже не глядела на Лили, она говорила по большей части для самой себя. — Гарри заинтересовал меня сразу, он… В нем была некая тайна, которая сразу меня привлекла, сперва я решила, что эта тайна заключается в том, что он Наследник Слизерина, кстати, так оно и есть, мы оба его наследники… Я никогда не разделяла ту манию чистоты крови, что так стремилась вбить в меня мать… Я пошла следом за Гарри в тот день, скорее ночь, уверенная, что он стоит за всеми ужасами… И узнала, что он, наоборот, идет спасать эту девчонку, это был шок, я… я была смущена, мне было стыдно оттого, что я так радикально перепутала стороны. Наверно, именно под воздействием этого стыда, мой интерес к нему перерос в нечто большее, это еще не было любовью, так детская влюбленность, увлечение, но с тех пор это чувство не переставало расти. И где–то через полгода я, наплевав на все и вся, поцеловала его, не задумываясь о последствиях… Через пару секунд я поняла, что сделала, и внутренне сжалась от страха, что он отбросит, отвернется от меня, но он понял и ответил мне… С тех пор мы почти и не расставались, а я мало–помалу узнавала его, и чем больше я узнавала, тем лучше понимала, что все это лишь поверхность, а до основного я никак не могу докопаться.

Лили Поттер внимательно слушала, она так и не решила стоит ли верить собеседнице, но не собиралась ничего упускать, так проще выявить ложь и нестыковки. А когда та заговорила о тайне, она и вовсе вся обратилась в слух, если эта девчонка сейчас проболтается…

— А потом Пожиратели Смерти бежали из Азкабана, я сразу поняла, что означает скорое возвращения того, кого моя мать не уставала называть нашим Хозяином. А Гарри, Гарри казался очень спокойным, вернее сперва он был выбит из колеи, тот немного истеричный хохот, которым он встретил это известие, выдавал это, но он очень быстро вошел в норму. Все лето мама не переставала повторять, что скоро Хозяин вернется, я пойму свои заблуждения… А меня пробирал страх, ибо я не считала себя заблуждающейся, но имела кое–какие представления о том, как ОН поступает с инакомыслящими… Наступил очередной год, и Гарри пообещал мне, что не допустит возрождения Волдеморта, я приняла это сперва за шутку, но тут же поняла, что шутить он не собирался. Потом начался Турнир, и Гарри оказался чемпионом, я прекрасно понимала, кто стоит за этим, и тряслась от страха, но Гарри умел непонятным образом успокаивать меня… Все это время я чувствовала, что мои чувства к нему становятся все более глубокими, дошло до того, что я не могла смотреть ему в глаза, сохраняя при этом ясность мысли… Я уже не могу сказать, как именно это происходило, но точно помню, когда я, наконец, призналась самой себе, что влюбилась, это было сразу после второго Тура, вы, наверно, уже успели прочесть об этом… Я помню то сладкое чувство, охватившее меня от осознания того, что похитили именно меня, что я — самое для него дорогое… Но даже это не ослепляло меня настолько, чтобы я не могла подмечать странности в Гарри, странности, которые я никак не могла не то что объяснить, но даже просто должным образом описать, ибо Гарри умеет скрывать свои истинные чувства и намерения. На Пасху мама, ни с того ни с сего, вызвала меня домой, где я неделю подряд слышала ее безумные разглагольствования о скором возвращении Хозяина, чей верный слуга проник в школу. Я все рассказала Гарри, и тут, по его реакции, наконец смогла полностью определиться с тем, что не давало мне покоя, Гарри не был удивлен, он все знал, он был к этому готов… Я сказала ему это в лицо, это было почти обвинением, и Гарри ничего не стал отрицать, но и не пожелал раскрывать свою тайну, и сейчас, когда я ее знаю, мне легко его понять, но даже тогда, я поняла его, то, что я прочла в его глазах, помогло мне… Потом был Третий Тур, Гарри ушел в лабиринт, и вернулся оттуда, а на следующий день газеты писали о том, как они с Барти Краучем раскрыли заговор, и я убедилась, что Гарри действительно сдержал свое обещание, я так же чувствовала, что скоро все узнаю…