Их было трое - [62]
— Хорошая сказка, — похвалил Костя. — Но мы не будем подставлять голову под пулю. Все втроем вернемся к тетушке Хадзи!
— Клянусь — верное слово говоришь, — сказал Ахметка.
Всю ночь он не мог уснуть.
…Утром мимо хаты проехала вчерашняя бричка. На облучке сидел Шиц с тем же казаком, что накануне взывал к «возмездию». За ними следовали верховые. Через несколько минут за околицу в том же направлении проехал верхом мистер Стрэнкл с охраной. Рядом с иностранцем трясся на шустрой лошаденке фотограф со штативом под мышкой и массивным фотоаппаратом за спиной.
Знаур спросил у хозяйки, куда бы это могли ехать верховые.
— В Бургустан, миленький, или на хутор Хмельной, боле некуда. Туда дорога идет, — ответила Авдотья Никитична.
Вышли из хаты, оставив старушке полбулки черствого хлеба. Знаур приказал идти следом за кавалькадой.
Шли молча по обочине дороги. Было сухо, но пасмурно. Конные уехали вперед. Где-то вдалеке поднимались дымы Бургустанской. Теперь разведчики двигались в обратном направлении — к фронту. По дороге никто не встречался.
Знаур остановился, позвал товарищей.
— Посмотрите, — сказал он, показывая на следы с оттисками шипов, — мистер решил прогуляться. Я хорошо знаю его следы. — Взяв с друзей клятву о соблюдении военной тайны, Знаур рассказал им об экспедиции в горы Западной Осетии, о таинственном ящике, добытом чужестранцем из земли.
Костя и Ахметка наперебой спрашивали — почему «мистера» не поймали во Владикавказе, как ему удалось перебежать к белым, что могло быть в его чемодане? Ахметка не понимал — как красные комиссары терпели столько времени этого людоеда, даже держали хороших лошадей для него.
— У вас, у ингушей, как принимают гостей? — спросил Знаур.
— О, гость — первый человек в доме!
— То-то. И у нас так. И у Советской власти так. Гостю почет. Мистер приехал из своей страны. А там, у них, есть наши люди — посол и его помощники.
— Откуда ты знаешь?
— Покойный дедушка Габо рассказывал. Он много знал…
— Ну и что?
— Как «что»? Если мы тронем гостя, они нашего посла арестуют. Понял?
— А почему ящик не отняли? — не унимался Ахметка. — Ведь гость не должен трогать хозяйское добро.
— Ящик проморгали, — признался Знаур. — Теперь бы его добыть и доставить к нам в штаб. Сам Дзержинский сказал бы спасибо.
— Кто он? Не слыхал про такого, — пожал плечами Ахметка.
— Он лучший друг Ленина. Председатель ВЧК. Дядя Григорий рассказывал, — объяснил Знаур.
— Давайте добудем ящик? Клянусь, это хороший дело! — загорелся Ахметка.
— Проберемся в дом, где будет ночевать мистер, — предложил Знаур. — Найдем… А потом отвезем самому Ленину в Москву…
Некоторое время шли молча. Посмотрев на дорогу, Знаур с тревогой увидел, что на ней уже не было следов ботинок Стрэнкла. Исчезли также следы подков и колес брички.
— Вернемся обратно, — предложил Знаур. — Банда мистера свернула куда-то в сторону.
Вскоре следы были найдены. Они повели к видневшейся на горизонте высокой роще, там находится хутор Хмельной.
Подошли незаметно с задних дворов. Залегли возле сарая за ворохом сухих кукурузных стеблей. Отсюда была видна страшная бричка, поодаль которой ходил часовой с карабином.
«Наверное в бричке что-то есть, если к ней приставлен часовой. Зачем сторожить мертвых? — думал Знаур. И так никто не решится близко подойти. Не возит ли мистер с собой ящик?..»
За сараем послышались приближающиеся шаги.
— Сюда! — знаком позвал Знаур ребят и отполз в ложбинку, за кучу кукурузных стеблей.
К двери сарая, хорошо видимой друзьями, подошли Стрэнкл, Шиц и двое казаков.
— На сеновале полно соломы, господин советник, — сказал Шиц. — Прикроем соломкой… спички, и кончено. Сеновал закроем на этот же замок, чтобы никто не совал носа. Хватит им болтаться, уже смердят…
Мистер Стрэнкл мрачно слушал. Угрюмо молчали казаки.
— К вечеру есаул приведет целую сотню пленных. Выберем новых для показа.
— Немедленно перетаскать трупы в сарай, — приказал Стрэнкл.
— Слушаюсь, господин советник! — ответствовал Шиц.
Стрэнкл ушел. Шиц открыл ржавым ключом увесистый замок, распахнул дверь сарая. Каратели начали переносить мертвых.
Ребята лежали, завалив себя кукурузными стеблями.
— Подождем, что будет дальше, — предложил Костя.
С ним согласились.
Ахметка, сжав кулаки и зло нахмурив брови, шептал что-то по-ингушски.
— О чем ты? — спросил Знаур.
— О мести. Ты сам обещал…
— Тихо лежи!
Солнце уже клонилось к горизонту. Костя пожаловался Знауру на ворчливую пустоту в желудке. Ахметка ожесточенно грыз кукурузный початок. Знаур наблюдал за противником.
На склоне дня в хутор вошла большая колонна пленных красноармейцев под конвоем конных казаков. На породистом дончаке ехал офицер есаул Муштаев.
Пленных поместили в амбарах за рощей.
Надвигались сумерки. Друзья насторожились.
К сараю кто-то подходил, ребята выглянули из своего укрытия: Шица нагонял есаул Муштаев.
— Что у вас там, фельдфебель?
— Жертвы красного террора, ваше благородие.
— Знаем мы, чьи это жертвы. Собираетесь обновить «коллекцию», не так ли?
— Так точно. С ведома господина военного советника…
— Где будете брать новых?
— Из пленных.
— Не дам пленных. А тебя, сукина сына, надо предать полевому суду.
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.