Игры Вышнего Мира - [24]

— Главный мастер его выгнал?

— Да. Причём сразу, без промедления, даже не стал выслушивать никаких оправданий. Просто сказал: «Вы уволены. Прошу до завтра освободить вашу квартиру». И всё.

— Круто, — сказал Марк. — А что об этом говорят? Ну, не о том ассистенте, а вообще о замурованной аудитории?

— Сейчас уже почти ничего, — ответил Сондерс. — Привыкли. Она стоит себе на месте, никак себя не проявляет, ничего с ней не происходит, вот все и стали считать её просто чудачеством главного мастера. Может, он хранит там некие мощные и особо опасные артефакты, а может быть, держит каких-нибудь злобных зверушек, которых нельзя выпускать на волю.

— Но как? Ведь ты сам сказал, что аудитория кругом замурована.

Ульрих хмыкнул:

— Возможно, не кругом. На нашем этаже, точно над ней, находится квартира Ильмарссона.

— Ага! — сообразил Марк. — Вход сверху?

— Вот именно. Вряд ли это случайное совпадение. Наверняка он выбрал шестьсот двенадцатую именно для того, чтобы всегда иметь туда доступ, закрытый для других. К тому же теперь и квартира главного мастера защищена такими же мощными чарами — а раньше, я помню, они были гораздо слабее. Согласись, всё это неспроста.

— Да, неспроста, — согласился Марк.

Позже Сондерс предложил вместе пообедать, и хотя Марк не чувствовал себя голодным, отказываться не стал. По пути в столовую они повстречали двух молодых женщин, скорее даже девушек, ровесниц Ульриха или чуть моложе (а может, чуть старше), одетых в учительские мантии. Сондерс познакомил с ними Марка; одну из них, сероглазую брюнетку, звали Гвен Фицпатрик, а другую, со светло-русыми, почти белокурыми волосами и ясно-голубыми глазами, — Андреа Бреневельт. Обе были ассистентами преподавателей, причём Андреа оказалась коллегой Марка — она тоже работала на кафедре общей магии.

После короткого обмена любезностями девушки пошли дальше по коридору, а Марк и Ульрих свернули на лестницу и стали спускаться вниз. Когда они миновали два этажа, Сондерс произнёс:

— Мы да они — это вся молодёжная часть учительского коллектива. Так сказать, команда юниоров. А всем остальным уже за тридцать. — Затем помолчал немного, почему-то вздохнул и добавил: — Аппетитные цыпочки, правда?

— Да, — рассеянно ответил Марк. Он тоже думал о Гвен и Андреа, однако его мысли были напрочь лишены какой-либо сексуальной окраски. Обе девушки показались ему смутно знакомыми, и теперь он силился вспомнить, где и когда их видел. Но безуспешно…

— Жаль только, что обе они жуткие недотроги, — огорчённо продолжал Ульрих. — Ещё в самом начале я пытался приударить за Андреа, но она меня сразу отшила, решительно и бесповоротно. Гвен, правда, не такая суровая — за полтора года аж четыре раза позволила сводить себя в театр. С такими темпами мы лет через пять начнём держаться за руки. Порой мне кажется, что Гвен с Андреа… ну, ты понимаешь.

Марк понял.

— Ты это серьёзно?

Сондерс пожал плечами:

— Никаких доказательств у меня нет, одни лишь подозрения. Но ты сам посуди: если две молодые девушки упорно игнорируют мужчин и постоянно вместе — как тут не заподозрить! Только об этом лучше помалкивать — если Ильмарссон услышит, может здорово разозлиться.

— С какой стати?

— Говорят, что Гвен его дочь. И это, как на меня, весьма смахивает на правду. Если хорошенько присмотреться, то между ними можно заметить некоторое сходство — правда, слабенькое. По слухам, Гвен родилась высшим магом, но чуда, увы, не случилось — в трёхмесячном возрасте её колдовской дар нивелировался до обычного доминантного.

Теперь Марк вспомнил. Ещё когда он учился в школе, среди учеников ходили туманные сплетни о том, что лет двадцать назад Ильмарссон отвёз свою недавно рождённую дочь в какой-то далёкий архипелаг, там оставил её на попечение приёмных родителей и больше с ней не виделся. И Марк, и Беатриса считали эти россказни сплошной ложью, они просто не могли поверить, что главный мастер был способен на такой бездушный поступок. Однако позже Марк начал понимать, что в жизни всё бывает. Тем более — в долгой жизни высшего мага. Давно, ещё в молодости, у Ильмарссона были дети — но он их пережил, как потом пережил и внуков, и правнуков. Эти потери отбили у него всяческую охоту заводить в дальнейшем детей, и спустя много времени, когда вдруг родилась дочь (наверняка нежданная и нежеланная) и у неё нивелировался дар высшего мага, Ильмарссон решил поскорее вычеркнуть её из своей жизни, чтобы в будущем не испытывать горечь новых утрат. Но, как видно, его решимости хватило только на два десятилетия. А может, он понял, что уже начинает сдавать, и таким образом у его дочери появился шанс дожить до похорон отца…

— Вот что, Ульрих, — сказал Марк, остановившись на площадке между вторым и третьим этажами. — Извини, но мне совсем расхотелось обедать. К тому же есть ещё одно дело — я должен посмотреть, как устроилась новая ученица, которую приняли в школу по моей рекомендации.

Они попрощались, Сондерс двинулся дальше вниз, а Марк стал медленно подниматься обратно на седьмой этаж.

«Ну вот видишь, — говорил он себе, — всему нашлось нормальное объяснение. А ты уже вообразил невесть что, ударился в панику…»