Игры, в которые играет Я - [8]

Например, человеческое тело уподобляется Космосу, реальности как таковой, и получается как бы Космос в Космосе. Все эти игры имеют одну цель – убрать интеллектуальную шероховатость, при которой: Я смотрю на себя обязательно извне. Я вижу себя как вещь, как часть объективной реальности, ибо при взгляде «изнутри»: Я вижу только границы субъективной реальности.

Далее, когда человек «смотрит» на свою субъективную реальность, то есть на пространство переживаний, ощущений, мыслей, чувств, то обнаруживает, что в его так называемой субъективной реальности не все субъективно. В ней есть немало вещей, которые не зависят от человека, с которыми он не может справиться, не может ими управлять. Эти вещи существуют по законам, находящимся вне человека, а значит, это опять же объективная реальность. Чтобы разрешить это напряжение, субъективная реальность сводится до пространства воображения. Так создается место – личное пространство субъективной реальности, – в котором можно фантазировать, сочинять, рождать идеи, все это как угодно комбинировать во сне и наяву. Человеку кажется, что все это ему подчиняется, все это только его собственное, все это исключительно Я.

Противоречие между желанием придать своей субъективности максимальную ценность, значимость, быть максимально субъектом – штучным и неповторимым, и необходимостью думать о себе как об объективно сущем и порождает все ограничения наших возможностей постижения, преображения.

Разделение Мира

Мы никак не можем избавиться от вещи под названием Я. В духовных традициях существует знание, что Я – это метка на потоке реальности. При такой позиции сознания деление реальности на субъективную и объективную теряет свой смысл. Для человека, чья самотождественость определяется простым утверждением Я есть, это деление и не нужно, потому что субъективное и объективное для него равнобесконечно.

Разделение Мира на субъективное и объективное ничего не дает, кроме магического отношения к человеку как некоему загадочному объекту мироздания и иллюзии, что все познаваемо, а человек – нет, или все непознаваемо, а человек познаваем. Страх молодого существа под названием Homo Sapiens перед Миром еще очень велик, и именно поэтому, чтобы подумать о себе, ему нужно «Я как вещь». Он не может думать о себе не как о вещи, объекте. Невозможность думать о себе, естественно, вызывает страх и панику. Страх и паника укрепляют таковость (закрепленный образ самого себя) не как некую абстракцию, а как характеристику с конкретными и очень жесткими параметрами.

Такое положение сводит психологию к описанию жизни вещей, каждая из которых не хочет открыться и показать, что у нее внутри. Поэтому психология предпочитает рассматривать человека как некий «черный ящик», пытаясь постигнуть внутреннюю жизнь, сравнивая информацию, поступающую на «вход», с поведением человека на «выходе», а также по реакциям одного «черного ящика» на другой «черный ящик». Получается – психология вещей, называющихся «человек».

Как стать реальностью

Для того чтобы сделать шаг к реальности самого себя, чтобы стать реальностью, чтобы избавиться от всякого учения, от всякого учителя, надо избавиться от себя, как вещи. Избавиться внутри, то есть перестать использовать прием, когда для того, чтобы думать о себе, не только говорить, а думать о себе, я должен иметь такую вещь, как Я.

А как же тогда думать о себе? Никак. Природа самосознания – нулевая. Предельная самотождественность в области самосознания состоит в простом утверждении: «Я есть, Я существую, Я – это Я». Вот этих трех утверждений: «Я есть, Я существую, Я – это Я» – достаточно. Больше о себе как о самости нечего думать. Это и есть пребывание в Мире. Вы не думаете о себе, Вы – есть. Что тут думать, действительно? Я – это Я, Я есть. Все. Что тут думать?

Воплощенность

Когда Я – это просто Я, вот тогда можно думать о своей воплощенности. Не о себе, а о своей воплощенности, то есть о том, что лежит вне меня, вне чистой самости.

Мир действительно предстает единым, так как в нем нет больше такой отдельной вещи как Я, если, конечно, не считать ноль вещью. Деление на субъективное – объективное, мое – не мое, твое – мое уже неактуально, ибо остается только воплощенность данного конкретного Духа, конкретная воплощенность моего Я как части Мира. В этой ситуации наступает момент, когда воплощенность можно действительно видеть (то есть жизнь тела, жизнь психики и жизнь сознания).

Духовный путь – это путь к Духу, а путь к Духу – это путь к себе, к своей чистой, ничем не замутненной субъективности: Я – это Я, Я – есть. Остальное – это содержание сознания, психика, тело, отношения, история личности. Это разделение чистой субъектности Я и воплощенности можно назвать растождествлением, а можно освобождением от страха перед Миром. Появляется чистый, незамутненный, свободный и радостный взгляд на то, что является реальностью, потому что «на себя» глядеть никакого смысла нет, ноль – он и в Африке ноль.

На ноль посмотреть как на вещь невозможно, как на идею – невозможно, как на мысль – невозможно, на него вообще никак нельзя посмотреть. О ноле ничего нельзя помыслить, его никак нельзя представить – и не нужно. И это самое интересное, ибо тогда исчезает мистификация, потому что нет больше такого отдельного, непознаваемого «священного» предмета, как Я. А если нет этого «священного» предмета, сразу разрушаются мистификации, потому что они нужны были только для одного – для оправдания существования среди всего Мира одного-единственного выделенного из всей реальности предмета – меня самого.