Игры теней - [20]

— Логично. Значит, вы считаете, что попытка обмена имперских агентов на моих людей изначально обречена на провал?

— Даже не сомневаюсь в этом. Русские не торгуются, даже если дело касается жизни их граждан. Но мстят очень старательно. И никогда не забывают обид. Знаете, когда-то очень давно один мудрый политик сказал: «Никогда не дразните русского медведя».

— Бисмарк. Я неплохо знаю историю, — скупо усмехнувшись, кивнул араб. — Самое неприятное, что если вспоминать историю, то русские очень часто оказывались на стороне моих предков, оказывая им всяческую поддержку. Но даже прошлые заслуги этой страны не могут заставить меня отступить от попытки спасти моих людей.

— Понимаю ваши чувства и даже готов аплодировать, но это глупость. Вступив в конфликт с одним из самых могущественных государств Содружества, вы погубите себя и не спасете сына. Подумайте. Я знаю, что вы не принимаете скоропалительных решений и не позволяете эмоциям возобладать над разумом, но сейчас решения принимаете не вы, а именно эмоции.

— Чего вы так боитесь, мистер Олири? Что я прикажу убить вас, или оказаться в имперской тюрьме? — неожиданно спросил араб.

— Это одно и то же, — вздохнул Старый Лис. — Точнее, это две стороны одной медали. В любом случае это закончится моей смертью. Впрочем, как поступать, решать только вам. Вы хотите, чтобы я болтался по казино? Нет проблем. Тем более что прогулка оплачена.

— Я рад, что вы приняли мое предложение, — кивнул араб и, поднявшись, добавил: — Сейчас вас отвезут на пляж. Глидер и водитель в вашем распоряжении. Веселитесь, мистер Олири. А проблемы оставьте мне. Не будем забывать, что они изначально мои.

— Как скажете, сэр, — кивнул Старый Лис, больше не делая попыток отговорить араба от опасных решений.

Погасив окурок сигары в красивой хрустальной пепельнице, араб развернулся и не прощаясь покинул балкон. Допив остывший кофе, Старый Лис сделал очередную затяжку и, мрачно покосившись на великолепный пейзаж, принялся размышлять. По идее, опираясь на опыт и знания правил проведения подобных операций, он должен был любым путем поставить в известность имперскую службу безопасности о готовящемся захвате заложников.

С другой стороны, он честно выполнил все условия своего освобождения, в срочном порядке сообщив русским о появлении террориста. Ведь от него требовалось именно это. Набрать на коммуникаторе один имевшийся в памяти номер и сказать, что ему звонили. Что он и сделал. И теперь имел полное право просто плыть по течению, ожидая, когда закончится вся эта история. К тому же, чтобы сообщить о готовящемся преступлении, нужно знать, куда звонить, а сгоревший коммуникатор уничтожил и единственный номер, который, как Лис знал точно, принадлежал русским агентам.

А если вспомнить, что здесь, на Вавилоне, у него не было ни коммуникатора, ни номера, зато был персональный сторож, то любая попытка связаться с русскими грозила стать самоубийством. Плюнув на все разведки разом, Старый Лис поднялся и, повернувшись к слуге, убиравшему посуду, спросил:

— Надеюсь, обыск моих вещей уже закончен? Я бы хотел переодеться перед поездкой на пляж.

Это была не его игра, но он вынужден был следовать навязанным ему правилам.

* * *

Поселок произвел на высокую комиссию неизгладимое впечатление. Едва выбравшись из снегоходов, приехавшие тут же принялись снимать все увиденное на портативные камеры, попутно снабжая каждый кадр своими комментариями. Глядя на это восстание в сумасшедшем доме, Влад только удивленно крутил головой, пытаясь понять, что делать с ними дальше. Из затруднения его вывел все тот же председатель, так и не соизволивший представиться. Подойдя к разведчику, он барственным жестом указал на деревянные дома и, презрительно улыбаясь, спросил:

— Если мне не изменяет память, такие постройки применялись на севере России и частично в Скандинавии. И после этого вы будете утверждать, что до нищеты поселенцев довела корпорация.

— Конечно, буду, — пожал плечами Влад. — Если вы как следует, присмотритесь, то сами увидите, что этим постройкам уже много лет, а корпорация была изгнана с планеты чуть более года назад. Впрочем, вы можете сами поговорить с хозяевами этих домов и убедиться в правдивости моих слов. В некоторых из них живет уже второе, а то и третье поколение поселенцев.

— Этого не может быть! — растерянно охнул председатель комиссии.

— Слушайте, вы! — зарычал Влад, хватая его за плечо. — Я проламывал головы и за меньшее оскорбление. Посмеете еще раз назвать меня лжецом — и реанимационный танк вам будет обеспечен!

Испуганный его вспышкой мужик смог только испуганно икнуть и судорожно дернуть головой, что при определенной доле фантазии могло сойти за кивок. Влад и сам не ожидал от себя подобной выходки, но снобистские замашки этого лощеного хлыща вывели разведчика из себя. Медленно разжав пальцы, разведчик усилием воли заставил себя успокоиться и, ткнув пальцем в ближайший дом, сказал:

— Если увидите, что дверь дома подперта поленом, не входите. Это означает, что хозяев нет дома.

— А почему именно поленом? — тут же вклинилась в разговор тетка, пытавшаяся добиться от него ответа силой.