Игры темных - [10]
Сначала ее ничего не удивило. Инициалы, возраст, период комы. Все, как и сказал ее лечащий врач. Но дальше было то, о чем он умолчал.
Родители: Селезнева К. А. - учитель, Селезнев С.Т. — судоремонтник.
Телефон для связи: 3456783.
Она вновь и вновь перечитывала эти строки. Так ее родители были живы? Разве это возможно? Или просто данные в карте устарели? Алек сказал они были достаточно богаты, но внесенные в графу профессии говорили об обратном.
Девушка на всякий случай запомнила номер и перелистнула страницу. В глаза ей бросилась прикрепленная копия отчета, видимо выполненного, когда она поступила в больницу. Ее глаза вылавливали из текста только отдельные предложения.
«Поступила в отделение — 18 июня 2007 год. Обнаружена в тяжелом состоянии на обочине дороги. Свидетелей ДТП нет.
Множественные переломы таза и бедренной кости, перелом VI, VII, VIII ребер
с повреждением легкого.
Дополнительные сведения: По характеру повреждений, можно сделать вывод, что бампер машины находился на уровне чуть выше колен, где и нанесен максимальный ущерб, что говорит о малогабаритном автомобиле (высота 0,6 метра). Черепно-мозговая травма является результатом удара о бордюр после наезда».
Она еще раз посмотрела обложку карты. Может, произошла ошибка? Разве врач мог перепутать пациентов? Почему здесь говорить о случае из ее детства? Где информация об автомобильной аварии?
В отчаянии Ника стала листать пожелтевшие от времени страницы. На последней была ее фотография, явно с паспорта. Миловидная девушка с короткими кудряшками угрюмо смотрела на камеру.
Мысли путались. Всё это походило на ужасный ночной кошмар, и чем больше она старалась разобраться в случившемся, тем сильнее терялась.
Увидев рядом телефон, она набрала номер по памяти, решив не ждать, пока кто-нибудь зайдет в кабинет. Возможно, Алек не знал о каких-то родственниках, которые помнили о ней.
Длинные гудки почти заставили ее повесить трубку, но вдруг раздался щелчок, а затем тишина.
— Алло? — тихо произнесла Ника, уже не надеясь на ответ.
— Да? Кто это? — голос женщины показался ей до боли знакомым.
— Извините, я звоню из больницы, насчет Вероники Селезневой. В карте указан именно этот номер…
— Вам нестыдно? — неожиданно прервал ее громкий крик. — Забудьте этот номер и больше никогда не звоните. Мы и так отдали всё, что у нас было.
Дальше шли только короткие гудки.
Растерявшись, девушка положила трубку. От отчаяния ей хотелось заплакать. С каждой минутой все становилось только хуже. Может, ей действительно стоило оставаться в палате и ждать Алека?
Взгляд ее упал на зашторенное окно. Слегка одернув ткань, девушка увидела запотевшее стекло с узором из мелких капель. На улице шел дождь. Больше всего на свете ей захотелось вдохнуть этот осенний воздух, почувствовать на себе нежную дрожь дождя, увидеть красно-желтые листья под ногами. Но окно не открывалось. Снаружи темнела кованная узорчатая решетка. Выхода не было.
Решив действовать до конца, Вероника подкралась к простой деревянной двери, ведущей прочь из этой комнаты. Она не собиралась возвращаться ни с чем. Прижимая к груди тонкую папку, она решительно толкнула створку.
Казалось, она попала в другой мир. Обуглившиеся стены, пустынный коридор с брошенными тут и там сломанными кроватями и инвалидными креслами. Этаж был необитаем. Лампочки горели через одну, освещая покинутые комнаты без дверей.
Это не могло быть настоящим. Может, она все еще спит? Или до сих пор находиться в коме, прикованная к своей кровати? Разве пациентов могли размещать в заброшенном больничном крыле, где нет ни единой живой души? Где врачи? Медсестры? Посетители? Ответом ей была тишина.
Ника зашагала вперед, хоть голос внутри нее просто кричал, убеждая вернуться. Но куда? Ее уже нельзя было удержать в той крохотной комнате. Ступая осторожно, чтобы не повредить ноги, она уходила все дальше от своего бокса на нижнем этаже. Наверняка это считалось подвалом.
Дверь справа выглядела новой. На ней висел значок уборной. Толкнув ее, Ника вошла внутрь. Первые мгновения яркий свет ослепил ее, заставив зажмуриться.
Она удивилась такому резкому контрасту с выгоревшим больничным коридором. Небольшое помещение было выложено голубым кафелем, всю стену перед рядом одинаковых раковин занимало большое зеркало.
Остановившись напротив него, девушка стала внимательно рассматривать себя, запоминая каждую черту. Все ее внимание сосредоточилось на белой повязке. Странно, что она не чувствовала боли или дискомфорта в горле. Ей даже не было трудно говорить.
Раньше, чем она смогла понять что делает, ее руки начали разматывать тонкий бинт, слой за слоем. Ненужной тряпкой он упал к ее ногам. Только она не увидела шрама. Но, повернув в голову в сторону, Ника заметила кровоподтек, огромный синяк под самим ухом. Он был все еще свежим, хоть края и начали светлеть. В центре виднелись две красные точки, размером чуть больше иглы от шприца. Какие уколы делают в шею?
Было ясно, что Алек солгал ей, что уже не удивляло ее. Но зачем ему это? Что они вкалывали ей?
