Игры со смертью - [13]

— Это невероятно, Гобби! — я подскочила. — Это просто невероятно!

И да, у меня все болело. Да, меня сегодня приложило так, что я едва на ногах стояла, но работало! Во имя Мертвых лесов, работало! Это прорыв! Это невероятно! Это…

— Гобби, я определенно верну тебя в мир живых, — сделала я серьезное заявление.

Зомби кивнул и написал в блокноте:

«Мы с тобой никакое не слабое звено, пусть все утрутся. Мы с тобой герои!»

Желание было запеть и станцевать что-нибудь. Такими темпами потребуется участие еще шести-семи боях и возможно после моя кровь, для стабилизации. Не помешал бы очень артефакт типа Эль-таима, но даже я, несмотря на всю так часто упоминаемую ректором безголовость, не решусь на повторное его изготовление. Слишком велик риск раствориться в кристаллах вместе с лунным светом… Нет, на второй раз я не решусь. Особенно теперь, когда оперирую малопонятной магией Смерти.

«Ты загрустила» — написал вдруг Гобби.

— Просто задумалась, — я вернулась к дивану, села.

В воде, которой так щедро поливал меня Люсио Сайко действительно было явно много соли, потому как ткань, высушенная Нортом, захрустела. Гобби молча указал на пакет с одеждой, после чего галантно отошел к стене и повернулся ко мне спиной.

Я торопливо начала раздеваться, одновременно рассуждая вслух:

— Думаю максимум семь боев, — скинув мантию и расстегивая непослушными пальцами рубашку начала я, — возможно уложимся в семь. Когда вернемся домой, я проверю все плетение, в принципе предполагалось, что воздействие будет разово оказываться на все тело, у тебя же ожила только кожа на груди, зато вся. Но возможно это из-за непосредственной близости артефакта. Нужно проверить. Произвести расчеты. Замерить область оживления. И да, не посмотрела как там руны… Тьма! Гобби, иди ко мне.

Я сжала уже расстегнутую рубашку на груди, подождала пока мое умертвие подойдет, распахнула рубашку на нем, и провела пальцами по плетению… Руна непрерывности, вплетенная в черную шелковую нить отозвалась покалыванием и… И тут я заметила, что под ней, под этим более уплотненным плетением в конструкции, кожа так же ожила! У меня ладони задрожали от осознания! Руны Хешисаи не просто работали, они перераспределяли энергию так, как и следовало! Они превзошли мой замысел! Они…

— Пять боев максимум, — прошептала потрясенная я.

Гобби, проведя пальцем по плетению, тоже заметил изменения на своем теле, вздрогнул, склонился рассматривая, поднял на меня сияющий взор. И мы смотрели друг на друга, честно говоря, боясь поверить, боясь ликовать, словно опасались спугнуть удачу…

— Ладно, я переодеваться, — решила я.

Гобби опять отошел к стене, отвернулся.

А меня внутренне трясло. Ощущение было знакомое, часто такое охватывало, когда я создавала что-то, и в душе поселялась четкая уверенность, что все получится. Что-то сродни нетерпению и ожиданию чуда. О, а набраться терпения следовало, очень следовало. Еще следовало что-то сделать с собой, потому как такими темпами, меня выведут из строя уже в первые минуты следующего боя, а продержаться следует пять. Но все же, все же!

— О, Тьма, как же здорово! — просто не сдержалась.

— Ыыы, — подтвердил Гобби.

А я развернула сверток и обнаружила помимо платья еще и обувь и нижнее белье. К слову — моего размера. Еще к слову — дорогое. Как в прочем и платье.

— И ты потратил на меня свои деньги, — обвиняюще произнесла я.

— Ы! — издал восклицание Гобби.

— Мы с тобой об этом позже поговорим, — мрачно заключила я.

И начала одеваться.

И должна признаться для меня, никогда не уделяющей внимания собственной одежде, как впрочем и все артефакторы, стало неожиданностью и мягкость тканей, и приятное ощущение от платья из тонкой, особым образом выпряденной, шерсти. Платье обтянуло как перчатка все тело до бедер, а уже оттуда красивыми волнами спускалось до пола. Со спины на шее был воротничок стоечка, а вот уже от плеч и до груди обрисованный плавными линиями имелся вырез. Очень мне понравились и рукава, которые доходили до пальцев и крепились изящно выплетенной петелькой через средний палец. Само платье имело черный цвет, но помимо черной шерстяной нити в него были вплетены и блестящие темно-зеленые, поэтому общий оттенок был темно-зеленым. А в целом:

— Где ты его купил? — восторженно спросила я.

Гобби развернулся, окинул меня оценивающим взглядом, удовлетворенно кивнул, подошел, достал блокнот и написал:

«Места знать надо».

У платья имелся еще один несомненный плюс — оно было удивительно теплое.

«Сходим вместе купим еще несколько, — продолжил писать Гобби. — И свитера. И нормальные штаны. А эти твои рубашечки и брючки вовсе не одежда для зимы».

Я вспомнила кошелек с деньгами, которые ректор вручил мне как мой опекун, и радостно закивала, заодно добавив:

— И в артефакторскую лавку зайдем. И в ювелирные магазины, у меня теперь деньги есть, я смогу накупить нужных камней!

«А может украшений?» — явно поддел Гобби.

— К Тьме украшения! — воскликнула я. — У меня, наконец, есть деньги на приличные сапфиры, а они знаешь для скольких артефактов просто жизненно необходимы?

«Догадываюсь, — Гобби при этом как-то хитро на меня поглядывал. — Чулки взял тебе теплые, одевайся уже».