Игры с огнем. Там же, но не те же - [4]

Впрочем, в чем дело, я и сама пока не поняла.

А потом вдруг как-то неожиданно, рывком, приблизились зимние каникулы. Одним прекрасным утром я вошла в аудиторию и обнаружила, что одногруппники радостно и возбужденно что-то обсуждают. Решив, что меня это не касается, я уже собиралась тихо-мирно пройти на свое место, не привлекая внимания, как вдруг Алан Плай заорал через всю аудиторию:

– Эй, Ильза, а ты едешь?

– Куда? – невозмутимо уточнила я.

Алан, притворяющийся бестолковым несерьезным лоботрясом, почему-то напоминал мне мурену в засаде. Тот Алан, который иногда выглядывал из глубины созданного образа, мне нравился – он был хищным, внимательным и опасным. От того же Алана, который был представлен вниманию общественности, я старалась держаться подальше – слишком шумный. Мне больше импонировала маска того же Ричарда Феррерса – молчаливый, туповатый увалень.

– Как – куда?! – изумился Плай. – Наш друг Ричи приглашает всех к себе в гости на зимние праздники!

И Алан потрепал по волосам абсолютно безучастного ко всему блондина, склонившегося над тетрадью.

Я позволила себе выгнуть бровь, демонстрируя одновременно неодобрение манерам Алана и удивление приглашению.

– Всё, всё! Не смотри на меня так, я не готов становиться каменной статуей, – шут попытался прикрыть лицо, и это вышло до того забавно, что я склонила голову, делая вид, что занята подготовкой к уроку и пряча за волосами улыбку.

Они забавно смотрелись рядом – оба светловолосые и светлоглазые, но Плай невысокий, подвижный и с живой мимикой, а Феррерс, пусть сухощавый, но рослый и широкоплечий, и как будто находящийся в режиме глубокой экономии энергии. В том числе – интеллектуальной. Плай выглядел сжатой и ускоренной версией своего друга.

Про Феррерса ходили странные слухи. Его называли агрессивным, неуравновешенным. Говорили, что достаточно пустяка, чтобы он сорвался и позволил себе распустить руки, и даже когда меня только приняли в эту школу, его не было на занятиях, потому что он был наказан за очередную драку. Его откровенно опасались.

Но за всё то время, что я здесь учусь, я не увидела реального подтверждения этим слухам, и потому недоумевала. Агрессивный? Вспыльчивый? Да в перманентно поломанной и оскорбленно плюющейся кофеварке в столовой больше агрессии, чем в нем.

Ведь даже сейчас – он никак не отреагировал на фамильярность Алана. Конечно, они друзья, и приятелю позволено больше, чем остальным, но… ведь не настолько же, чтобы обращаться с будущим лордом, как с щенком-несмышленыщем!

Я видела неуравновешенных людей, я сама была одной из них – и ничего подобного в однокласснике не замечала.

Да и потом, то неподдельное уважение, которое проявляли к нему не только школьники, но даже и учителя, не мог бы вызвать человек, не способный держать в узде вспышки своего дурного настроения, вот что мне думалось.

А возможно, я просто была слишком предвзята, и не хотела думать о нем плохо.

– Так что, – Алан лихим скачком, опершись на две столешницы, перепрыгнул через стоящие между ними стулья, и небрежно сел – да практически плюхнулся – за соседнюю с моей парту. – Ты едешь?

– Алан, тебе не говорили, что распоряжаться чужими приглашениями – дурной тон? – улыбнулась я. – Если твой друг желает гостей – то именно он их и приглашает.

Конечно, делать незнакомому молодому человеку замечания по поводу манер тоже не слишком прилично, но Алан был такой забавный, что я не стерпела. И мне было приятно, что он обо мне вспомнил. Но это все равно не значило, что меня будут рады видеть среди старых добрых знакомых.

– Так он и приглашает! – простодушно откликнулся Алан, словно недоумевая, как я очевидных вещей не понимаю. Приходилось признать, что очаровательная простота Алана работала – сдерживать улыбку было всё труднее. – Видишь – молчит и не спорит? Значит, согласен!

Я почти против воли подняла взгляд на Феррерса, не представляя, как он отреагирует на столь великолепное хамство.

– Да, пожалуй, – отозвался тот с видом заговорившей каменной статуи и вернулся своим важным делам.

Мне показалось, что он просто с трудом сдерживает смех.

– Вот видишь! – возликовал Плай. И подкупающим, вкрадчивы тоном добавил: – Будут традиционные праздничные развлечения! Соглашайся! Не пожалеешь!

И я сдалась:

– Хорошо. Я спрошу у родителей разрешение.

В конце концов, за эти четыре месяца у меня был существенный прогресс. Твари почти не поднимали голову…

Возможно, мне и правда разрешат недельный визит в гости.

Кейт

Майкл, оставив попытки освободить хвост, противно орал на одной ноте. Мэнди пускала блаженные слюни и хлопала глазами с видом невиннее, чем у фарфорового младенца на витрине магазина.

Я стояла и размышляла о бренности земного, а в особенности – материнского – бытия.

Нет, конечно, можно выдрать из детского кулака хвост – и кот заткнется. Но тогда заорет Мэнди.

Пат.

Ситуацию могло бы спасти, если бы кот, будучи все же существом не самым глупым, просто постарался не попадаться ребенку на глаза – но увы, на старости лет Майкл угодил в чудовищную ловушку под названием «любовь». К нашему старшему ребенку кот не испытывал и половины таких трепетных чувств.