Игры с огнем, или Убить ректора - [4]

— Не собираюсь я плясать под ее дудку, — заявила Фрида, почти поверив самой себе.

Элеонора криво усмехнулась.

— Останешься без магии до конца дней. Опасно, учитывая скольким ведьмам и колдунам ты удружила. Многие захотят поквитаться. А закон о защите простых смертных на тебя распространяться не будет.

— Подумаешь. Как-нибудь справлюсь.

— А кошка? — Элеонора кивнула на покачивающуюся переноску.

— Что кошка? — Фрида напряглась.

Взгляд главы шабаша не понравился категорически.

— Ваша связь не работает. И если ее не восстановить в течение пары дней, оберегу конец. Ты помнишь, сколько твоей кошке лет? И сколько живут обычные особи? Те, которых не подпитывает магия?

— Лоле двадцать, — пробормотала Фрида и охнула.

Это ж запредельный возраст для обыкновенного хвостика!

Ну, бабка! Чтоб тебе гроб бракованный достался! А ведь она никогда не любила Лолу. Виданное ли дело, белая кошка в Академии!

— Вылезай, — объявила Элеонора. — Мы приехали. Переночуешь здесь. Под защитой родовой магии, пока собственная не вернется.

Фрида выглянула в окно и таки выругалась, за что тут же получила невидимую, но весьма ощутимую оплеуху. Будто кончик хлыста по щеке проехал. Но как не выругаться, если доставили к воротам того самого родового гнезда, порог которого Фрида поклялась никогда не переступать.

— Это не предложение, — отчеканила Элеонора. — Бери кошку и марш в дом. Тетки ждут.

Фрида горько усмехнулась.

Тетки…

Две лгуньи. Такие же, как почившая бабка.

И всё же Фрида подчинилась. Она не в том положении, чтобы артачиться и показывать характер. Да, свалилась катастрофа. Но ее просто нужно пережить. Перетерпеть. Засунуть самолюбие куда подальше, выполнить незыблемый пункт, в чем бы тот ни заключался, вернуть магию себе и Лоле, затем забыть обо всех остальных Кощеевых до конца дней. Если, конечно, еще кто-нибудь из них не поиграется с завещанием.

Лимузин не уезжал. Глава шабаша ждала, чтобы Фрида вошла внутрь, а та застыла перед крыльцом, взирая на готический трехэтажный особняк почти с ненавистью. Простые смертные видят его в ином обличье — помпезным, но не шибко привлекательным новоделом. Никаких горгулий и змей. Забавно, Фрида даже без магии продолжала их видеть. Вот что значит кровь древнейшего и могущественного клана.

Кажется, внутри устали ждать. Двери распахнулись, и на крыльце показалась младшая из тёток — Клара, успевшая выйти замуж и развестись с дюжину раз. Выглядела она, как всегда с иголочки, а черный траурный цвет ей очень шел, удачно гармонируя с белокурыми волосами, собранными нынче в строгий узел.

— Фрида! Проходи-проходи, не стой, как неродная.

Та выдавила дежурную улыбку. Она до сих пор злилась за ложь, которой родня пичкала с рожденья. С другой стороны, в детстве с Кларой Фрида ладила лучше всех. Но вот за спиной одной тетки показалась вторая — Джильда, и желание заходить в дом окончательно пропало. Вот уж сухарь сухарем. Такая же блондинка, как сестра, даже черты лица похожие, но другие. Искаженные. Джильда вечно всем недовольна.

Забавно, но в детстве Фрида гордилась, что единственная в семье родилась брюнеткой. Остальные-то Кощеевы поголовно блондины. Блондины с черными глазами. Не самое обычное явление. И нередко пугающее. К слову, глаза Фриде как раз достались Кощеевские: и цвет, и разрез. Но в остальном она оказалась копией матери, что родню однозначно не приводило в восторг.

— Ужин в восемь, как обычно, — отчеканила Джильда, когда Фрида перешагнула-таки порог некогда родного дома. — Не опаздывай.

— Не собираюсь я с вами ужинать, — объявила та, оглядываясь и ежась.

Будто назад во времени вернулась. Ничего не изменилось вокруг. Абсолютно ничего. Те же картины и ковры. Тот же запах лаванды и звон колокольчиков, призванных защитить жилище от постороннего магического влияния.

— Фрида, ты… — начала, было, тетка, но племянница перебила:

— Скажите, где мне переночевать. И всё на этом. Никакого общения, никаких совместных трапез. Ясно?

Джильда открыла рот, но вмешалась Клара:

— Твоя комната не тронута. Переночуй там.

— Отлично. Провожать не надо, я помню дорогу.

Фрида, не удостоив тёток взгляда, пересекла холл и зашагала по лестнице на второй этаж.

* * *

Фрида пролежала на кровати часа два, бесцельно глядя в потолок. На той самой кровати, на которой спала ребенком, приезжая домой на выходные и каникулы. Не странно ли снова оказаться здесь? В комнате, в которой, как и в самом доме, ничего не изменилось? На стенах всё те же плакаты, на туалетном столике открытки и безделушки. А вокруг еще много разных вещей, принадлежащих когда-то девочке Фриде. Довольно дорогих, в том числе. Хозяйка оставила их здесь, покидая дом накануне выпускного. Ничего не взяла. Только Лолу. Не хотела, чтобы ее хоть что-то связывало с детством. И с семьей.

Кстати, о Лоле. Та лежала рядом и время от времени вздыхала. Совсем не по-кошачьи.

— Не переживай, — Фрида повернулась к оберегу. — Я выполню треклятый пункт. Обещаю.

Она провела рукой по кошачьей спине, и на ладони остался клок шерсти.

Проклятье! Кошка сдавала. Не по дням, а по часам!

Дверь неожиданно скрипнула, и порог перешагнула… нет, не Клара, как можно было подумать, а Джильда с подносом в руках.