Игры политиков - [35]

Предстояло тяжелое отрезвление.

Объявив 29 июня 1987 года о решении принять участие в президентской гонке, Гор, верный своим принципам, отметил, что один из основных импульсов, подталкивающих его к этому шагу, — «необходимость подчеркнуть значение» сохранности окружающей среды как «фактора политики». Перед лицом угрозы, с которой сталкивается ныне природа, говорил Гор, я намерен сосредоточиться в своей предвыборной кампании на проблемах ее сохранности и потепления мирового климата.

Но вместо оваций его встретили насмешки. Позднее Гор с горечью вспоминал, как «Нью-Йорк таймс», которая тогда еще не подходила к проблемам защиты природы с должной серьезностью, обзывала его взгляды «эзотерическими». Консервативного же толка журналист Джордж Уилл выражал сомнение — и этого, пожалуй, можно было ожидать — в перспективах президентской кампании Гора, утверждая, что «в глазах электората» проблемы охраны окружающей среды не занимают «даже периферийного положения».

Соперники в рядах родной демократической партии присоединились к хору насмешек. Оседлав в ходе внутрипартийных президентских дебатов своего любимого конька, Гор встретился с весьма кислой реакцией. Заявив, что «проблема тепличного эффекта вскоре сделается одним из самых серьезных вызовов, с которыми сталкивалось человечество за всю свою историю», Гор обнаружил, как стремительно уходит воздух из его шара, который проколол своей едкой репликой другой кандидат от демократов, Джесси Джексон: «Сенатор Гор только что продемонстрировал обоснованность своих претензий на положение нашего национального химика».

Уязвленный Гор вынужден был признать, что защита окружающей среды как товар продается плохо. Двое его тогдашних советников, люди, как и он, молодые, Джек Куинн и Брюс Рид, написали патрону 15-страничный меморандум, содержавший рекомендацию воздержаться в дальнейшем от пропаганды своих любимых идей и перебраться на давно освоенные демократами поля экономики. «Люди готовы к некоторой взвешенной дозе негодования по вопросу об экономической справедливости». Перевод: оставьте вы свою защиту природы. Рекомендации Куинна и Рида, как и насмешки Джексона и Уилла, упали на уже взрыхленную почву: беззащитный Гор и сам начал сомневаться в эффективности своей позиции. Подобно раку, эти сомнения поначалу давали о себе знать недолгими приступами боли, потом превратились в опухоль и в конце концов прожорливо набросились на политический организм кандидата и поглотили его.

Гор отступил.

«Я начал сомневаться в точности своих оценок, — вспоминает он, — и обратился за советом к специалистам по опросу общественного мнения и профессиональным политологам. В результате оставшаяся часть кампании была посвящена обсуждению вопросов, которые поднимали и все остальные… знакомый набор того, что участники гонки, согласно именуют "темами"».

Гору пришлось убедиться, что пророчества очков не добавляют. «Проблемы сохранения окружающей среды мало кого тогда интересовали», — вспоминает он. Большинство было озабочено лишь загрязнением воздуха, которым они дышат, и воды, которую пьют; и лишь совсем немногие глядели дальше кончика собственного носа, задумываясь о срочных мерах, которые надо принимать ввиду надвигающейся глобальной катастрофы.

Стремясь положить конец насмешкам, Гор слез со своего любимого конька. Лишившись опоры, он еще сохранял некоторую политическую жизнеспособность, удачно выступив на первичных выборах в ряде южных штатов, но после проигрыша в ключевых штатах Севера губернатору Массачусетса Майклу Дукакису фактически сошел с дистанции.

Представить себе только — проиграть Майку Дукакису!

Шрамы, нанесенные кампанией 1988 года, саднили еще долго. Даже когда вопросы защиты окружающей среды начали в конце концов привлекать всеобщее внимание, Гор обращался к ним с опаской. Он был подобен марктвенов-ской кошке, севшей однажды на горячую плиту. Получив хороший урок, пишет Твен, киска никогда больше не забиралась на горячую плиту. Впрочем, и на холодную тоже.

В «Равновесии земли» Гор самокритично пишет, что хотя он и продолжал искать способы донести до публики свои взгляды на защиту природы, но с какого-то момента в речах отодвинул их на обочину. Мои призывы к действиям, направленным против истощения озонового слоя, уныло пишет Гор, газеты будто не слышали — ни слова на эту тему. Гор признает, что большинство американцев не находили тему заслуживающей серьезного внимания, «и мне не удалось переубедить их».

Гор был обескуражен, он чувствовал, что проигрывает. «Печальная истина, — пишет он, — заключалась в том, что мне просто не хватало энергии говорить далее об экологическом кризисе, независимо от того, пишет об этом пресса или нет».

После поражения в 1988 году политическая карьера Гора приобрела странные очертания. Во время избирательных кампаний он всячески избегал говорить об экологии. Но, занимая места в кабинетах, вновь становился ее пламенным поборником — обычно в политике бывает как раз наоборот.

Правда, метаться он перестал. Свободный от бремени забот о президентском кресле, Гор вновь сделался «зеленым». Вновь пустился он в путешествия по миру, отыскивая повсюду следы экологических прорех, а в 1991 году начал писать книгу о потеплении мирового климата. Провозглашенный Лигой избирателей-консерваторов «Полом Ревиром экологии», он освободился от внутренних колебаний.