Игры на острове - [88]

Решив не вызывать Дэйвида, Нелл пригласила Алесдера Макиннеса, которого не видела с той ужасной ночи, когда дрейфовала лодка. Алесдер прошел прямо к ней, стоящей у костра; следом за ним шел Тэлли с маленькой группой гостей, которые уже переоделись после обеда в другую одежду, более подходящую для пикника в день летнего солнцестояния «под сиянием лунным». Даже Алесдер отказался от своего твидового костюма в пользу клетчатой рубашки с открытым воротом и синих хлопчатобумажных брюк.

— Быстрей, давайте зажигать костер! — сказала Нелл под хлопки пробок от шампанского. — Вижу, мы вызвали друзей того комарья, которое двинулось вслед за путешественниками, но некоторых друзей нужно всегда держать на приличном расстоянии, вот дым и должен их сдержать.

Нелл хлопнула себя по голому предплечью, поняв, что из-за комарья нужно начинать вечеринку немедленно. Когда она покупала в Оубене в «бутике» новые джинсы, ей также бросился в глаза жилет из синей джинсовки, который она сейчас на себя и надела на голое тело. Нелл нравился этот жилет: он довольно высоко застегивался, но сильно вырезанные проймы и глубокий вырез буквой «U» смело оголяли тело, да еще бросался в глаза разрез.

Она решила, что, кроме того, что этот день — день ее рождения, вечер должен стать праздником «новой Нелл».

Перемены во внешности Нелл присутствующие мужчины отметили. Тэлли, наблюдавший за Нелл — вместо Флоры (за ней он мог следить только украдкой), — заметил, как хорошо на ней сидит джинсовый костюм, и вдруг вспомнил ее слова, сказанные ему год назад: «Ты как раз такой, какой я хочу быть: стройный, умный, привлекательный по-мужски…»

«Боже мой, Нелл удалось всего этого добиться, — с удивлением подумал Тэлли. — Она превратила себя в ту, кем хотела стать, а я даже и не заметил, как это произошло. Умная Нелл вдруг сделалась изящной, и на самом деле очень привлекательной женщиной».

Как ее брат, он мог бы заметить, что поразительная былая живость Нелл как-то немного потускнела, но он был слишком увлечен романом с Флорой, чтобы заметить такие перемены в сестре.

Алесдер отнесся к новой Нелл со смешанными чувствами. Он не мог не отметить, что эта соблазнительница в джинсовом облачении была просто умопомрачительна, и его блуждающий взор часто останавливался на разрезе — с танталовыми муками, но при всем смущении от этого жилета, он отметил эмоциональную неустойчивость, которой у Нелл прежде не было. Алесдер заметил, что волосы у нее не блестят, а макияж густой, и с некоторым сочувствием подумал о том, какой ценой достигнута эта ее новая фигура. Тем не менее, когда все подняли бокалы, Алесдер сказал многозначительно:

— Давайте выпьем за новую Нелл.

От изумления она широко раскрыла глаза: от него меньше, чем от кого бы то ни было, она ожидала оценок своей постройневшей фигуры.

— Новую? — повторила она за ним, как эхо. — Едва ли меня можно назвать «новой», раз я достигла почтенной тридцатки!

— Я говорю иносказательно, — объяснил Алесдер. — И имею в виду иную фигуру. Видимо, вы теперь увлекаетесь тем, что, как я заметил, не занимало вас раньше.

Нелл еще более удивилась.

— Вот как — заметил? Это говорит юрист! Я и не знала, что вы такое замечаете, Алесдер. А ведь вы уважаемый член-корреспондент Сигнета.

— Члены-корреспонденты Сигнета могут быть чертовски сладострастны, должен вам заметить, — отрезал Макиннес. — В запыленных сводах законов есть нечто, что, видимо, порождает примитивную стихию.

— Даже так? — засмеялась Нелл и стала медленно отворачиваться от него, краем глаза продолжая наблюдать за ним. — В таком случае, меня необходимо проконсультировать о надлежащем взгляде на свидетельские показания.

Алесдер молча разглядывал ее, как бы размышляя над своим ответом, а потом сказал:

— Главное — это все-таки вещественное доказательство. А могу я уже пожелать вам «счастливого дня рождения»?

— Еще нет, м-лорд. Тэлли родился сразу после полуночи, а я через час после него. А-ах! — Кто-то швырнул в кучу для костра зажженную свечку, и разлитый парафин вспыхнул, взметнувшись высоко в небо и рассыпавшись искрами.

— Кому это понадобился фейерверк? — весело воскликнула она, следя за траекториями разметавшихся, рассыпавшихся искр.

Из-за противоположной стороны костра, сквозь его пламя, Нелл внимательно изучала пара глубоко-сидящих галльских глаз. Клод Маршелье прибыл в Талиску в компании красивой разведенной женщины по имени Финелла Дрюммон-Эллиот, процветающего модельера из Эдинбурга. Она только что вернулась из многодневной поездки с продажей изделий по Америке, Швейцарии и Италии, которую завершила в Монте-Карло, где Клод занимался прибыльным аудиторским бизнесом. Эти двое как-то встретились на вечеринке с интернациональным составом во время одной из предыдущих торговых поездок Финеллы и сделались любовниками. Эта встреча стала чем-то вроде повторного брака и плавно перешла в короткий отпуск в Талиске, о которой Финелла услышала на дегустации виноградных вин.

«Низкое содержание жира в блюдах, роскошь, полная уединенность, — цитировала она Клоду рекламный проспект. — Как раз то, что нам нужно».

Пока что они провели два дня в отеле, с удовольствием используя все оборудование отеля, и именно для тех целей, для которых, по мысли Тэлли, оно и должно было служить.