Игры корифеев - [14]

Между Кэт и Александром установился свой, понятный только двоим язык слов и взглядов. Лишь Олег стал враждовать с сестрой, перечить Алексу у него нет оснований. Он не был против дружбы Кэт и Алекса. Он против того, в кого превращалась Кэт из маленькой простой девушки. Хотя понимал, что сам прошёл через это, и изменить или остановить ничего нельзя.

Вместе в Кэт стал меняться и Алекс. Насколько увереннее, жёстче и спокойнее становилась Кэт, настолько угрюмее становился он. Алекс начал задумываться о будущем и опасаться. Кэт и Олег всё равно брат и сестра. Если они объединятся, то он выпадет из этого дела. Это настраивало его против них вместе, но, тем не менее, он оставался в прекрасных отношениях с каждым из них в отдельности. Олег был неизменной сильной поддержкой во всех делах, а Кэт, — его просто тянуло к ней. Однажды Алекс обронил:

— Вы — моё будущее!

На что Кэт только усмехнулась и сказала то, что заставило Алекса крепко задуматься:

— Ты же знаешь, здесь нет только твоего будущего. Это — наше общее будущее, ведь все мы связаны. Ты сам это говорил.

Алекс содрогнулся и обернулся. Глянув Кэт в глаза, понял, что рядом уже нет больного человека, нет боли и страданий, а есть друг и уверенность в нём. И неизбежность, — между ними никогда не будет близких отношений, потому что Кэт сильнее его и никогда не примет его верх. Кэт смотрела на него не мигая, и в глазах её не было ни тени слабости или боли. Алекс только в этот миг понял, какого монстра он создал собственными словами за короткий срок. Кэт, словно мягкая губка, впитала в себя цемент и окаменела.

В течение месяца изменилось всё в их группе. Алекс, Кэт и Олег выделились как верхушка, Макс и Леонид приняли неизбежное. А Белый только однажды, когда он был наедине с Алексом в машине, опустил на переносице тёмные очки и, глядя поверх них, заметил ему:

— Саня, на каждой горной вершине ты оказываешься над пропастью. Ты иногда обращай на Кэт внимание. Я вчера застал её со шприцем в руках в ванной. На вене следы ещё четырёх недавних уколов. Она сказала, что это только иногда, когда её мучит боль.

— Почки?

— Да, — Белый посмотрел на него, — ты уверен в ней?

Алекс не смог соврать другу на этот вопрос. Сейчас он не был уверен ни в чём. Он прекрасно понимал, с какой дрянью имеет дело.

— Спасибо, что сказал. Больше не говори никому. Я разберусь с ней. Но иногда следи за ней, ты понимаешь, о чём я говорю?

— Ты не ответил, ты уверен в ней?

— Да.

— Лады.

В тот же вечер Александр увёз Кэт к врачу, сделали УЗИ. Почки были опущены. Ей нельзя было бегать, прыгать, сутками быть на ногах. Когда ехали назад, Кэт сидела рядом с ним, откинувшись назад и глядя в пустоту.

— Тебе надо быть полегче, не бегай столько. Отдохни… и не колись. Тебе дали обезболивающее, морф это не выход. Ты понимаешь меня?

— Да.

Через несколько минут молчания Александр остановил машину и повернулся к Кэт. Она молчала и смотрела вперёд пустым, ничего не выражающим взглядом. Алекс медленно взял её за подбородок и повернул её лицо к себе.

— Если я тебя ещё раз увижу со шприцем или замечу следы от уколов, — ты пропала. Будет очень больно, так же, как и тогда, в переулке, — в его взгляде появилась угроза, Кэт хотела вырваться, но не смогла, — будет гораздо больнее, чем та боль, которую ты снимаешь. Тебя будут не просто избегать. Тебя будут презирать. Ты будешь даже не никто. Ты будешь ничто. Если мы и верблюды, то не уважаем эту гадость и тех, кто сидит на ней. Это просто способ делать бабки, не больше и не меньше. Я не хочу, чтобы мои люди говорили мне, что в моей группе есть абстиненты, чтобы мои люди знали, что в бригаде есть слабое место, не верили друг другу. Если я не в силах буду справиться с тобой, они не будут уважать меня, — Александр отпустил подбородок Кэт и, заломив ей руку, сильно сжал запястье, — я этого не позволю.

— Мне больно, придурок, отпусти, — от резкой боли она закричала.

— Тебе будет гораздо больнее. Мне плевать. Я сам тебя создал, я сам тебя и уничтожу. И Олег тебя не защитит, я поговорил с ним. Он сказал, что видел тебя с иглой, и что я могу делать всё, что сочту нужным.

— Скотина, если у тебя есть только молоток, то всё похоже на гвоздь, да? Отпусти руку!

В глазах Кэт появились одновременно слёзы от боли и страх. Сейчас она впервые испугалась сидящего рядом с ней человека.

— Мало просто молчать, — надо постараться еще и не думать! Ещё один раз, и ты пожалеешь, что не умерла, — Алекс резко разжал пальцы, и рука Кэт ослабла. На запястье остались огромные синяки. Он не хотел делать ей больно, но другого выхода не было. От этого может излечить только страх, никакие увещевания здесь не помогут.

Он завёз Кэт домой. И как только приехал Олег, в полпервого ночи, Алекс закрылся с ним на кухне. Они долго и тихо о чём–то говорили. Александр солгал ей — Олег ни о чём не догадывался, но теперь он знал всё. После долгого монолога Алекса Олег, не в силах сам найти выход и принять какое–то решение, сказал только одно:

— Сапёр ошибается только один раз — при выборе профессии… Делай, что считаешь нужным, я с тобой, а не с ней, — он вышел из кухни, захлопнув дверь. В течение долгого времени больше они не разговаривали на эту тему.