Игры - [79]
— Здравствуй, Сони! Как дела? — Алессандро стоял на пороге своего дома, протягивая Сантино руку.
— Добрый вечер, Алекс! Устал!
Сантино пожал руку Алессандро.
— Каждый раз, как я тебя вижу, слышу, что ты устал! И наверняка голоден! Проходи, буду тебя кормить. — сказал Алессандро.
Сантино стал частым гостем в доме Алессандро Маретти. Но, похоже и к счастью, никто этого не знал. В доме, как обычно, никого не было, кроме Кьяры.
— Как Лучано? — спросил Сони, уплетая спагетти.
— Ничего, оправился… — сказал Алессандро.
— Так что с ним было? — поинтересовался Сони.
— Нервный срыв, он переживал из-за смерти Луки. — Алекс спокойно потягивал вино и смотрел, как Сантино поглощает еду в неимоверных количествах. — Ты сегодня ел?
— Не пришлось, кофе пил. — сказал Сантино.
— Ясно… Кьяра! Принеси синьору Бельтраффио еще бифштекс, а то он съест тарелку!
— Так что Лука? Мы не говорили о нём. — спросил Сони.
— Что ты хочешь знать?
— Он помешал тебе?
— Вопросом ты ответил…
— Кто его убил? Явно не ты этим занимался. — заметил Сантино.
— Сони, ну я надеялся, что после некоторого количества наших бесед мой образ маньяка-убийцы перестал быть для тебя актуальным. — сказал Алессандро.
— Ты уходишь от ответа, — пробубнил Сони, принимаясь за бифштекс.
— Спасибо, Кьяра! Ступай к себе, дальше я сам справлюсь… — Алессандро помолчал немного, пока Кьяра удалилась. — Сони, мы договорились, что я ничего тебе не расскажу относительно поступков других людей. Только мои поступки и действия. Кому я дал указания, тебя не касается. Что касается Лучано… Лука был его другом…
— Да, я знаю. Лука тоже всегда называл его своим другом… — сказал Сантино.
— Нет повести печальнее на свете! — хохотнул Алессандро, казалось его не трогал трагизм ситуации.
— Жестоко ехидничать. Так Лучано не при чем? Я было, пришел к выводу, что он должен был выполнить…
— Привести приговор в исполнение! — рассмеялся Алессандро. — Сони! Мы договорились. Ни слова ни об одном из моих людей.
— Так Лучано? — спросил Сантино.
— Лучано особенный! Для него убийство — это вещь из ряда вон выходящая, он очень, как бы сказать поточнее, он очень нежный в этом отношении! Всё, что угодно, но убийство — не к нему.
— Как же так вышло? — Сони удивился.
— Так вышло. Его тоже проверяли в свое время, но все сделал я, потом сказал, что был свидетелем. Я переживаю за него, лучше держать его рядом с собой, чтобы он постоянно был под присмотром. — сказал Алессандро.
— У тебя есть слабость, Алекс. — заметил Сантино.
— Интересно…
— Твоя семья, ты помешан на своей семье. Ты взял на себя ответственность за них за всех и сходишь с ума, если что-то вдруг идёт не так! — Сантино наконец расправился с ужином и с удовольствием принялся за остатки вина.
— Возможно ты прав. — сказал Алессандро.
— Это видно невооруженным взглядом, однажды это может сыграть против тебя!
— Приму к сведению!
Алекс задумался. Да, Сантино был прав. Алессандро всё чаще становился абсолютно невменяемым, когда дело касалось проблем в семье. Он готов был перевернуть весь мир ради одного из её членов. Совсем недавно, когда заболела его мама, он среди ночи поставил на уши всю клинику «Джемелли» и не дал спокойно поспать Димитро, из-за простого насморка. Мысль о том, что с Лучано что-то может случиться в очередной раз, не давала ему покоя. Когда кто-либо из братьев не отвечал на его звонок длительное время он начинал предполагать худшее и медленно сходить с ума. Эмилио снился ему довольно часто, он не мог принять его смерть. Что уж говорить об Аугусто? Любой малейший намек на слезы со стороны его сына приводил его в состояние, граничащее с истерикой. «Пора мне самому отправляться в Мерано, я так сойду с ума, Сони прав, я помешан», — подумал Алессандро.
— Послушай, я хотел бы быть честным с тобой… Давно хотел сказать, поставить тебя в известность. Это касается Эмилио… — сказал Сантино.
— Говори, — на лице Алессандро не осталось и тени улыбки.
— Тогда в порту он застрелился при мне… Я был в Палермо и участвовал в той операции. Он прятался у стены… — сказал Сони.
— Как это произошло?
— Я нашел его на земле, с пистолетом у виска. Я пытался его остановить, Алекс, его смерть не нужна была никому. Он сказал мне: «привет» и застрелился… — сказал Сони.
— Господи, Воробушек! — Алекс закрыл глаза, его руки заметно задрожали. — Это я виноват, я давил на него, слишком сильно давил. Он просто предпочёл смерть… Только бы не оправдываться передо мной… Перед семьей… Откуда взялась информация о грузе? Лука?
Сони промолчал. Некоторое время никто не задавал вопросов, наконец Алекс вздохнул.
— Мне надо научиться скрывать некоторые чувства… Что-нибудь ещё?
— Да, хотел спросить… Как поживают твои заокеанские коллеги? Насколько я понимаю на той неделе ты гостил в Нью-Йорке? — спросил Сантино.
— Я недооценил тебя, Сони… — Алессандро внимательно посмотрел на Сантино, пытаясь понять насколько тот может блефовать.
— И всё же? — Сони не отрываясь смотрел на Алессандро.
Когда дело не касалось родственных связей лицо Алессандро не выражало ровно никаких эмоций. Что-либо прочитать по нему было невозможно.
— И всё же я считаю, ты далеко забрался. — сказал Алессандро.
Мы все носим тысячи масок и одеваем их сообразно обстоятельствам. Можем быть милыми и сострадательными, иногда немного глупыми, порой грубыми и нахальными. И для кого-то может стать шоком, когда близкий человек снимает последнюю свою маску, чтобы показать настоящее лицо, а под ней оказывается звериный оскал.
Никогда не знаешь, что готовит тебе встреча с новыми людьми. И как поступить в случае, если случайная встреча приносит тебе знакомство с боссом тайной криминальной организации? Как действовать в ситуации, если ты оказываешься ему многим обязан и при этом становишься свидетелем преступления, совершаемого этим человеком?
Не знаю какой чёрт дёрнул меня на этот поступок. Возможно я буду бесконечно жалеть, но пока меня захлестнула волна дикого восторга. Я купил верблюда у местного торговца. Несмотря на моё отличное знание арабского и местных обычаев, этот хитрец меня всё же обманул. Да и Бог с ним, не в моих правилах жалеть деньги. Меня зовут Поль, и я решил провести десять дней в пустыне…
Волей случая и чередой неприятных событий четверо друзей решили начать собственное расследование. Для этого им пришлось поехать во Францию, где они хотели найти ответы на вопросы. Но дело оказалось слишком запутанным, сложным, учитывая то, что им уже занимались другие структуры.
Телохранителю Евгении Охотниковой предстоит не совсем обычная работа — ее нанимает главный редактор популярного женского журнала Ольга Карбышева с целью выяснить, что происходит с ее дочерью Леной. Пятнадцатилетняя девушка неожиданно сильно изменилась, и Ольга опасается, что ее дочь стала наркоманкой. Женя даже и не подозревает, какой жуткий клубок из магии, эзотерики и темного колдовства ей предстоит распутать и какую ужасную правду она узнает…
Крупный бизнесмен Андреев просит Евгению Охотникову охранять его мать Лизавету, пока он сам с семьей будет в отъезде. Поближе познакомившись с подопечной, Женя понимает, что в первую очередь ее нужно защищать от нее самой. А вскоре еще и выясняется, что в прошлом Лизаветы есть своя темная история, последствия которой догоняют старушку только сейчас. Но Лизавета уверена, что ей не нужен телохранитель, и это только усугубляет ситуацию…
Провинциальный художник Вольдемар Огородников просит частного детектива Татьяну Иванову разыскать его картину. Он договорился продать ее богатому англичанину, и как раз во время фуршета по этому случаю полотно украли! Огородников уверен, что сделать это мог только его конкурент, художник Садальский, который якобы давно завидует таланту гениального живописца. Но Татьяна понимает, что Вольдемар — полная бездарность и его картины ничего не стоят. Но что же тогда нужно похитителю?
Семья Куликовых вновь в центре событий: таинственные незнакомцы, убегающие от похитителей голышом по лесной дороге, чужие секреты, раскаявшиеся убийцы, – и троицу нахальных детей опять не удается удержать от преследования опасных преступников. Впрочем, с такой семейкой у преступников просто нет шансов.
Однажды ясновидец и хулиган попугай Проша выдал информацию о таком преступлении, что даже сотрудники отдела спецопераций пришли в некоторое замешательство.