Игры - [40]

— Ты считаешь, что это нормально? Существование такой организации? Я думал, что ты желал бы направить течение дел в более мирное русло… — заметил Александр.

— Чем чаще я заглядываю в лицо государству, тем чаще мне кажется, что «Cosa Nostra» просто райская долина рядом с адским пламенем. — сказал Алессандро.

— Неужели ты на самом деле так думаешь?

— Дядя, понимаешь, я не садист и мне совершенно не доставляет удовольствие убийство… Я не убил ни одного невинного человека. Даже Амбра была осуждена по закону. Ты знаешь… Но если вспомнить мировую историю, чем занимались на её протяжении все государства? Воевали, отвоевывали, воровали чужие ценности, убивали, хочу заметить, мирных граждан! Причем убивали как своих, если те были не угодны властям, так и граждан других государств. Бравые солдаты под флагом какой-либо страны насиловали женщин и убивали детей! Боже мой, а при всем при этом государство не может справиться с элементарной проблемой уличной преступности, о чем говорить? — эмоционально всплеснул руками Алессандро.

— А не твои ли солдаты дергают сумки у беззащитных женщин в центре Палермо? — поинтересовался Александр.

— Если кто-либо из моих людей будет застукан за подобным он будет наказан соразмерно совершенному преступлению, у них есть дела поважнее, чем заглядывать в чужие кошельки. У меня в системе порядок! Скажи мне, в чем я не прав? Я хочу знать твое мнение!

— Хочешь мое мнение? Отлично, слушай! Твой разум замутнен настолько, что ты не видишь тех элементарных вещей, что находятся прямо перед тобой. Хотя бы тот факт, что для того чтобы выжить в этом мире не надо никого убивать и не надо ни с кем вступать в противоборство. Ты встал на рельсы, на которые тебя поставил Сальваторе и полностью принял все его жизненные установки. «Cosa Nostra» напоминает мне сансару, в уменьшенном варианте. Вы в ней варитесь и не замечаете того, что то ощущение счастья, которое она вам дает, мимолетно, как легкое дуновение ветерка. Так же, как и в остальном мире, вы все тупо привязаны к ощущениям собственной значимости, кажущейся независимости и непревзойденности, которые необходимо постоянно подпитывать, чтобы не сошли на нет, ведь эти ощущения такие сладкие! А в реальности это всё пыль, прах и тлен. Ты богат, Алессандро, так богат, что хватит и твоим детям, и твоим внукам. Ты можешь бросить всё и отойти в сторону. В мире достаточно дел, которыми можно заниматься и при этом не стрелять никому в затылок и не ждать, что выстрелят тебе. — сказал Александр.

— Если я отойду в сторону, то не уйду дальше соседней улицы, где мне собственно говоря и выстрелят в затылок … — сказал Алессандро, — но я понимаю, о чем ты говоришь и бывает, возможно, лишь благодаря тебе, я задумываюсь о другом пути. Пока я просто его не вижу.

— Я рад, что ты думаешь об этом. Не бросай этого никогда. Но твою позицию я понял… — сказал Александр.

— И ты меня не осуждаешь?

— Хм, раз ты считаешь, что тебя можно осудить, значит подозреваешь, что делаешь что-то не так, меня это, в общем, радует. Но ты же знаешь, я даю идти тебе своим путём. Мое дело — сказать, твое дело — услышать. — сказал Александр.

— Я тебя обожаю! — Алессандро даже и не думал преувеличивать свое отношение к дяде. В ответ Александр рассмеялся.

После разговора они спокойно прогулялись в обратную сторону, пришло время возвращаться в больницу.

Сантино изучал документы, которые в очередной раз дал ему Лука. Дело было серьезное. Очень крупная партия оружия должна была прибыть в порт Палермо сухогрузом «Pacific». С одной стороны, имелась возможность задержать судно на подходе к порту и возможно, допросив капитана, получить какую-либо информацию. Но скорее всего, это был бы неверный путь. В дальнейшем капитана просто-напросто убьют, найдут способ заткнуть ему рот и всё развалится. По-хорошему, надо задерживать преступников с поличным. Но и здесь необходимо было действовать осторожно. Довольно долгое время Сантино пытался выяснить, кому можно доверять в Палермо и через десятого человека он узнал о комиссаре Танци. Сони решил встретиться с ним лично. Но лучше, чтобы о его поездке никто не узнал. «Fais ce que tu dois, et advienne qui pourra… Делай, что должен и будь, что будет», — вспомнив французскую поговорку, Сантино заказал билеты в Палермо. Туда на утренний рейс в субботу, а обратно на дневной рейс в воскресенье, затем он поднял трубку телефона и набрал номер квестуры Палермо.

— Комиссар Танци, — неожиданно быстро раздался ответ, Сантино даже вздрогнул.

— Добрый день, я комиссар Бельтраффио из Рима. Хотел встретиться с Вами в эту субботу, если возможно, у меня билеты на утренний рейс. Но хочу предупредить сразу, что это крайне важно. — сказал Сантино.

— Хм, комиссар Бельтраффио из Рима… знакомая фамилия. Не Вас ли не так давно показывали по центральному каналу? — поинтересовался Танци.

— Может быть. — сказал Сантино.

— Ну раз билеты, почему бы и нет. А причина для визави? — поинтересовался Танци.

— Не телефонный разговор, — сказал Сантино.

— Вас встретить? — спросил Танци.

Ему стало любопытно, что заинтересовало прогремевшего с антимафиозной речью на всю Италию столичному комиссару в Палермо. Для себя он сделал вывод, что его речь была пиар акцией.