Игры фавна - [26]

Леспок обдумал слова Ромашки.

— Если ты не знаешь, откуда начинать поиски, и я не знаю, то как мы с ними справимся?

— Может, кого-нибудь спросим.

Что-то его слегка беспокоило, и он не мог понять, что именно. Потом вдруг осознал.

— Когда ты говоришь, твой рот не открывается.

— Потому что лошади не могут разговаривать с помощью рта. Они могут только ржать. Поэтому я продолжаю говорить с тобой мысленно, через грёзы.

— Но сейчас я использую рот для разговора. Я слышу звуки.

— Это потому, что ты материален.

— Как это? Ведь сюда прилетела только моя душа.

— Душа здесь, где всё очень маленькое, обладает достаточным весом для формирования тела. Поэтому ты вернулся к своему обычному полноценному образу, с сумой и сандалетами.

— А ты приняла свой облик, — согласился он, начиная понимать. — Но ты выглядишь немного расплывчато.

— Это из-за того, что во мне только половина души, тогда как лошадиное тело в несколько раз массивней тела фавна. Поэтому во мне лишь десятая часть от твоей плотности. Если ты попробуешь дотронуться до меня, рука пройдёт насквозь.

— Да? — Он протянул руку, желая похлопать её по плечу, но пальцы, встретив лишь слабенькое сопротивление, погрузились в тело Ромашки. Он быстро выдернул руку: — Извини.

Она пожала плечами; любопытный манёвр.

— Больно не было. Пока ты видишь и слышишь меня, всё в порядке.

— Интересно… если ты не против… а могла бы ты стать здесь такой же плотной, как я? Если бы уменьшилась в размерах. Тогда у тебя получилось бы использовать для беседы рот.

— Конечно, если хочешь. — Кобылка уменьшилась, принимая форму милой человеческой девушки в облегающем чёрном платье. — Так пойдёт? — спросила она, и её губы шевельнулись. — Во мне только половина твоей массы, так что, увеличившись хоть чуточку, я снова стану туманной.

— Так хорошо. Ты замечательно выглядишь, — он хотел сказать, что её новый образ получился удовлетворительным, но в действительности он был более чем удовлетворителен. Теперь Ромашка напоминала не просто красивую девушку, а нимфу с прекрасными, ниспадающими на спину чёрными волосами. Единственным исключением был её нос, который слегка сохранил лошадиные пропорции, что в её случае вопросов не вызывало. В конце концов, сущность она сохранила лошадиную.

Ромашка сделала шаг вперёд и тут же растянулась на песке.

— И-иго-го! — огорчённо воскликнула она. — Я не привыкла быть материальной.

Леспок осознал, что это имело смысл. На протяжение тридцати лет она, со своей половинчатой душой, существовала в виде кобылки-призрака, а до этого и вовсе жила бездушной тёмной лошадкой, и всегда передвигалась на четырёх ногах. Она не умела управляться с настоящим человеческим телом.

— Моя вина, — вздохнул он. — Наверное, тебе лучше вернуться к своей лошадиной форме.

— Но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко просто потому, что я не двигаю губами, когда говорю, — запротестовала она. — Уверена, что справлюсь и с этой формой, если сосредоточусь.

Но на её щеке уже появилась царапина от лежавшей на берегу ракушки. Это заставило его острее ощутить свою вину.

— Лучше я буду чувствовать себя неловко, чем ты — падать, разбивая лицо.

Она встревожилась: — Ох. Я ранена?

Фавн нырнул в свою суму и вытащил зеркальце. Он протянул его Ромашке и она взяла его так, чтобы увидеть лицо.

— Я поранилась. Ох, мне так неловко.

Она провела пальцами по щеке, стирая царапину, и кожа вновь обрела первоначальную гладкость. Леспок удивился, но ненадолго — он вспомнил, что здесь можно менять в себе что угодно. Как и большинство женщин, Ромашка не терпела в себе дефектов и хотела выглядеть хорошо даже в непривычном для себя образе.

Она вернула зеркальце, и Леспок положил его обратно. Оно звякнуло обо что-то; скорее всего, о сандалеты. Это навело его на мысль.

— Ты можешь обуться в мою запасную пару сандалет! Они не дадут тебе спотыкаться. — Он извлёк обувь наружу и предложил ей.

— Правда? — усомнилась она.

— Да. Они волшебные. Защищают ноги. Предотвращают падения.

— Но они рассчитаны на копыта фавна. А мне и так сложно держаться на человеческих ногах; не думаю, что справлюсь ещё и с чужими копытами. Конечно, я к ним больше привыкла, но идеальный баланс получается только на четырёх.

— Сандалеты с моего дерева подходят всем. У них такая природа. Примерь.

Пришлось ей опуститься на землю и поднять вверх колени, чтобы дотянуться до ступней. В процессе примерки обнаружилось, что Ромашка теперь обладала двумя достойными любой нимфы ножками, вплоть до самой линии трусиков. Она случайно умудрилась приоткрыть столько, сколько демонесса Зире показала бы нарочно. Леспок гадал, не сообщить ли ей об этом, так как было совершенно очевидно, что не привыкшая к человеческому телу кобылка не ведает, что творит. Но к тому моменту она уже застегнула ремешки, найдя сандалеты действительно очень удобными, и всё лишнее снова скрылось под одеждой. Магическая обувка предотвращала не только физические, но и моральные падения. Фавн понял это вовремя и не стал ничего говорить.

Она поднялась на ноги.

— О, так я, и в самом деле, чувствую себя в намного большей безопасности! Сандалеты уже начали помогать.