Игры богов - [237]

Они вышли из сокровищницы и вскоре подошли к сарнасельму, возле которого учитель стал творить заклинание, открывающее проход в камне к потайному месту. Когда он был открыт, Голониус жестом предложил Мираверу войти, но тот не сделал этого немедленно. Он чуть слышно прошептал заклинание, трижды начертил в воздухе посохом круг и слегка стукнул им по каменным плитам пола, сказав:

— Сокровищница древних королей Эмбер-Лимбреа-Лиэне открыты королю Алмарону, учитель. Теперь я готов к смерти.

— И ты туда же, мой друг. — Смеясь сказал Голониус и подтолкнул своего ученика к сарнасельму, выходя из которого в небольшой высокогорной долине, в которой среди кедров стоял небольшой, серебристо-серый замок, он прибавил — Но раз уж ты заговорил о смерти, Миравер, то начинай привыкать к новому имени, вскоре ты станешь Файрехеруоном, моим помощником, но отныне ты больше не будешь слепым исполнителем чужой воли. В этом замке, в котором никто не побеспокоит тебя, Миравер, ты проведёшь столько времени, сколько его потребуется Анарону и его помощникам, юным богам, для соединения всех Небесных Ожерелий в Альтаколон. — Голониус подвёл своего ученика к дверям замка, достал из сундучка свои мемуары и, протягивая ему толстенный том, попроси — Не сочти за труд, мой друг, прочитать эту рукопись. Она многое тебе объяснит, ну, а я хочу немного отдохнуть от трудов и побродить по миру. Да, вот ещё что, друг мой, ты будешь ждать меня в этом замке?

Миравер склонил голову и ответил:

— Да, учитель.

Голониус кивнул головой, улыбнулся и широкой походкой молодого и уверенного в себе человека пошел к сарнасельму. Камень вынес его на заснеженный ледник в горах Эмбер-Лимбреа-Лиэне, который он указал Ойлену, как место встречи с Исигавой Яри, но его там не оказалось. Вместо него на леднике стояло четыре короля, одним из которых был его сын. Он строго сдвинул брови, но это не произвело на троих мужественных воинов никакого впечатления, а Нордрэн слегка улыбнулся. Один из друзей его сына, державший в руках меч, ножны которого были обмотаны широкой лентой из простой холстины, шагнул вперёд, протянул ему меч и сказал:

— Мастер Голониус, если ты того пожелаешь, то можешь взять этот меч и не встречаться с теми, с кем был вынужден воевать. Это твой пропуск на небеса. Свою роль в моей жизни он уже сыграл и отныне владеть им будешь ты. Надеюсь, что ты не станешь обнажать его слишком часто, Охтондил Колохтаон.

Принимая из рук Сардона меч войны, Голониус, преображая своё одеяние мага в боевой доспех и прицепляя клинок к широкому поясу, ворчливым голосом ответил:

— Ну, вот, теперь стоит кому-либо сердито посмотреть на соседа, все станут обвинять в этом меня, хотя моя задача только в том и будет заключаться, что время от времени помешивать варево в том котле, который зовётся Альтаколоном. Можно подумать, у Анарона имелся другой способ привести всё в движение. Так что ты там говоришь на счёт встречи, Сардон Самноэмбер? Мне что же, подготовлена торжественная встреча в Остоаране? С меня, право же, хватило бы и короткого разговора с сэссе Исигавой Яри.

Вперёд вышел король Алмарон и пояснил:

— Охтондил, тебя будут приветствовать там все короли Серебряного Ожерелья кроме одного. Ну, и, разумеется, твоя возлюбленная. Не знаю уж почему, но с нами она идти отказалась.

Охтондил дружелюбно улыбнулся и сказал кивая головой:

— Да, Алмарон Самноэмбер, все новые короли обрели свои престолы, а старые доказали своим подданным, что они их достойны и теперь все мы будем ждать возвращения твоего сына Валарестона Анто-ер-Эмбера, благодаря мудрости которого три Самноэбера соединят все Небесные Ожерелья в Альтаколон и прежде, чем мы отправимся в Остоаран, мои юные друзья, я хотел бы получить ответ на один вопрос, давно мучающий меня. Кто доставил Валарестону сарнаохтаров и, главное, когда? Как долго нам придётся ждать его возвращения? Ему ведь нужно будет сначала выбить из их головы всю дурь, а уже потом научить соединять и строить, а не разрушать, а это очень сложная задача для юного короля.

— Вилион Пармассон сделал это ещё двадцать лет назад, Охтондил. — Ответил Алмарон — И когда я покидал Землю, они даже не вылупились из яиц. Так что я полагаю, что их разум девственно чист и моему сыну не придётся переучивать своих сарнаохтаров.

Голониус расплылся в счастливой улыбке и воскликнул:

— Ах, Вилион! Ах, хитрец! Он меня и тут как-то умудрился переиграть. До чего же ловок старик. — Кивая головой, он добавил — Видно его действия направлял сам Анарон. Хотя как знать, ведь я скрывал свои планы даже от него, друзья мои, чтобы не быть слишком прямолинейным. Ну, что же, теперь мне всё стало ясно. Земля. Да, друзья мои, не зря я послал туда самых мудрых магов Эмбер-Лимбреа-Лиэне и сделал так, чтобы Вилиону никто не мешал готовиться к этой разведывательной экспедиции, но он меня всё же поразил своей предусмотрительностью. Видимо, ничто не могло его устрашить. От моих рук пало несколько его учеников и учеников его шестерых друзей, но я об этом нисколько не жалею, ведь все они сейчас пируют в зале рядом с главными богами и это ещё нужно посмотреть, кто на небесах самый важный бог. Какой-нибудь весельчак или они? Эх, хотя я и не люблю торжественных встреч, а всё же мне придётся отправиться с вами друзья мои, но сначала ответьте старому магу, хоть вы-то понимаете, что всё это была пусть и чудовищная, подчас кровавая, но всё же игра, которую затеял не я, а боги? Некогда они заспорили во время пира, что эльдары и гномы никогда не дадут Анарону той силы, чтобы тот смог соединить все Небесные Ожерелья, говоря, что жизнь эльдаров слишком длинная, а потому они очень ценят её и даже ссор между ними нет. Гномы ушли в недра гор, эльдары в свои леса и им нет причин не то что воевать между собой, а даже шагать пешком через десятки девственных миров и Каменных Плетений, чтобы добраться из Эльдамира в Эмбер-Лимбреа-Лиэне пешком или верхом на животных, ведь куда проще мгновенно перенестись туда через сарнасельм. Вот тогда-то Анарон и предложил богам сыграть с эльдарами и гномами в весёлую игру под названием "Заставь мудреца побегать". Ну, а всё остальное вы и так знаете, друзья мои, ничего из этого не вышло.