Игрушки императоров - [23]

Об этом или примерно об этом, наверное, и говорил святитель Иннокентий, отвечая на вопрос государя.

А о чем думал государь, слушая Иннокентия?

Наверняка вспоминал он восторженные отзывы об этом человеке и митрополита Филарета (Дроздова), и адмирала Е. В. Путятина, и знаменитого географа и мореплавателя Ф. И. Литке…

Поразителен был этот человек, выросший в далеком сибирском селении Амга на Лене. Закончив иркутскую семинарию, он отправился на Алеутские острова и проповедовал там православную веру…

Создав алеутскую письменность (петербургские ученые восхищались его научными работами!), он продолжил дело святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, святителя Стефана Пермского…

— Я утвердил проект Камчатской епархии… — сказал Николай, когда архимандрит Иннокентий завершил свой рассказ. — Но кого назначить архиереем?

— Дух Святый вложит в сердце Вашего Величества святую мысль избрания, — отвечал архимандрит.

— Я хочу сделать Вас Камчатским архиереем, — подумав, сказал государь.

— Я весь в повелениях Вашего Величества, — отвечал архимандрит. — Как Вам угодно, то и свято для меня…

Вопрос с назначением Иннокентия на Камчатскую епархию был решен, но аудиенция на этом не закончилась. Император попросил архимандрита навестить его детей и рассказать им о своем служении на Алеутских островах.

Теперь Иннокентий до самого отъезда своего в Америку регулярно ходил во дворец к малолетним великим князьям, Михаилу Николаевичу и Николаю Николаевичу, и рассказывал об уналашкинских алеутах, об островах, растянувшихся в Тихом океане, о китовом промысле, о путешествиях на байдарках по океану, о том, как преподавал он в Ситхе Закон Божий, как составил грамматику для алеутов и научил их читать и писать…

— Люди не для того сотворены, чтобы жить только здесь, на земле, подобно животным, которые по смерти своей исчезают… — звучал в царских палатах голос святителя. — Но для того единственно, чтобы жить с Богом и в Боге, и жить не сто или тысячу лет, но жить вечно…

И как в нищем алеутском жилище обитатели его, внимали голосу святителя царские дети. По сути дела, здесь, в царском дворце, святитель Иннокентий проповедовал православную веру, так же как и на далеких уналашкинских островах…

Вместе с младшими братьями приходил послушать святителя Иннокентия и наследник престола Александр Николаевич…

О том, как крепко рассказы апостола Сибири и Америки врезались в его память, свидетельствует тот факт, что в 1868 году, когда освободилась Московская кафедра, считавшаяся главенствующей в Русской православной церкви, император Александр II настоял, чтобы на эту кафедру был назначен именно святитель Иннокентий.

Еще один урок, преподанный святителем в царском дворце великим князьям и самому наследнику престола, — это урок смирения, кротости и величайшей скромности…

„Могу ли же после этого я, говоря по всей справедливости, вменить себе в заслугу или считать за какой-нибудь подвиг то, что я поехал в Америку? — спрашивал святитель Иннокентий, будучи уже митрополитом Московским. — Равным образом, могу ли я присвоить собственно себе что-либо из того, что при мне или чрез меня сделалось доброго и полезного в тех местах, где я служил? Конечно нет, по крайней мере, не должен. Бог видит, как тяжело мне читать или слышать, когда меня за что-либо хвалят, и особенно когда сделанное другими или, по крайней мере, не мною одним, приписывают мне одному. Признаюсь, я желал бы, если б это было только возможно, чтобы и нигде не упоминалось мое имя, кроме обыкновенных перечней и поминаньев или диптихов. Но как это желание мое неудобоисполнимо (как, например, при исчислении архиерейских кафедр, и самая краткая история Российской Церкви не может не упомянуть обо мне), то я искренно желал бы, чтобы в подобных случаях сказано было обо мне так же, как, например, в предисловии к Евангелию, переведенному на якутский язык, то есть что это сделано при таком-то Преосвященном: лучше, проще и справедливее этого, по-моему, быть не может. „А как же, — спросит меня автор статьи, по случаю которой я пишу это, — как же говорить или писать о ваших путешествиях? Тут никак не приходится "при". Как? Очень просто! Возили или перевезли — ну, много — переехал оттуда туда-то, и только; потому что, и в самом деле, все мои путевые подвиги состоят именно только в том, чтобы двинуться с места, то есть решиться сесть в повозку или на судно, а там — если бы и захотелось воротиться, да уж нельзя; а кто ж не захочет решиться и в ком не достанет на то силы, когда того требует дело или долг?"

Эти слова святителя о подвигах, которые "состоят именно только в том, чтобы двинуться с места, то есть решиться сесть в повозку или на судно, а там — если бы и захотелось воротиться да уж нельзя", можно считать благословением всему правлению Александра II.

Разумеется, и Александру II страшно было решиться на преобразование рабовладельческой империи в государство свободных людей, но, как говорил святитель, "кто ж не захочет решиться и в ком не достанет на то силы, когда того требует дело или долг?".

"Жизнь его была подвигом…"

Говорят, что больше всего в редкие минуты отдыха любил будущий император выстраивать карточные домики. Этаж за этажом возводил он гигантские сооружения, которые могли разваливаться от малейшего неверного движения… У Александра эти домики не разваливались. Изобретательность и осторожность, проявляемые им, кажется, не знали границ…