Игрушки императоров - [12]
Известен случай, когда, играя с куклами, Петр Федорович вдруг услышал голоса из-за двери, что вела в помещения императрицы Елизаветы Петровны. Дверь эта была наглухо закрыта, и великий князь только сейчас и обратил на нее внимание. Он немедленно притащил коловорот и начал сверлить дырку. В соседней комнате сидели императрица и гетман Разумовский, а на гетмане — какой восторг! — был не мундир, в котором Петр Федорович привык его видеть, а стеганый атласный халат.
Открытие настолько восхитило будущего императора, что он — а ему было уже больше двадцати лет! — немедленно собрал прислугу, чтобы она тоже могла полюбоваться на тетеньку и полураздетого гетмана…
«Великий князь, — ядовито заметила его супруга, будущая императрица Екатерина Великая, — по природе умел скрывать свои тайны, как пушка свой выстрел, и, когда у него бывало что-нибудь на уме или на сердце, он прежде всего спешил рассказать это тем, с кем привык говорить, не разбирая, кому это говорит…»
И с каждым днем неудержимо развивалось в Петре Федоровиче нелепое, детское хвастовство. Во время официального обеда с посланниками он начинал вдруг рассказывать, как еще при жизни отца, командуя отрядом, разгромил врагов, вторгшихся в Голштинию.
Черта характера, что и говорить, не украшавшая наследника престола и также свидетельствующая о патологии в его развитии.
Читая «Собственноручные записки» Екатерины II, можно найти немало эпизодов, подтверждающих это…
«Куклы и другие детские забавы… он любил до страсти: днем их прятали в мою кровать и под нее. Великий князь ложился первый после ужина и, как только мы были в постели… играл до часу или до двух ночи; волей-неволей я должна была принимать участие в этом прекрасном развлечении… Часто я над этим смеялась, но еще чаще это меня изводило и беспокоило, так как вся кровать была покрыта и полна куклами и игрушками, иногда очень тяжелыми».
В 1747 году Петр Федорович завел свору собак и начал их дрессировать, безжалостно истязая животных.
Императрица Елизавета Петровна, заметив это, категорически запретила ему держать собак во дворце, но наследник престола не послушался. Свору он поселил в чулане возле спальни жены.
«Сквозь дощатую перегородку алькова, — вспоминала потом Екатерина II, — несло псиной, и мы оба спали в этой вони».
Когда же она попросила убрать собак, супруг ответил, что нет возможности иначе устроить, потому как, если узнает тетенька, она будет очень сердиться. Более того, как вспоминает Екатерина II, он потребовал, чтобы жена хранила его секрет…
Все эти эпизоды могли показаться забавными, но в том-то и дело, что герою их уже перевалило на третий десяток.
Однажды Екатерина увидела в комнате мужа болтающуюся в петле крысу.
— Что это значит, Ваше Высочество? — спросила она.
Великий князь без тени улыбки объяснил, что крыса совершила уголовное преступление, наказуемое по законам военного времени (Россия и Пруссия вели тогда войну) жесточайшей казнью. Преступница проникла ночью в картонную крепость, перелезла через стену и сгрызла двух слепленных из крахмала часовых, что несли вахту на бастионе.
К счастью, верная собака поймала ее. Военно-полевой суд приговорил преступницу к повешению, и теперь три дня она будет висеть «на глазах публики для внушения примера».
Было тогда Петру Федоровичу уже двадцать пять лет…
Целыми днями расставлял он на столах солдатиков.
Вдоль столов были прибиты медные решеточки с трещотками. Стоило дернуть за шнурок, и раздавался звук, похожий на беглый ружейный огонь.
Часами мог забавляться великий князь стрельбой игрушечных солдат…
И каждый вечер производил «развод патрулей», являясь к столам с игрушками в генеральском мундире, в ботфортах со шпорами. В мундирах должны были присутствовать на разводе патрулей и лакеи.
Ничего не переменилось в характере Петра Федоровича и в 1761 году, когда умерла Елизавета Петровна и он взошел на русский престол.
И смерть тетки, и собственная коронация казались ему всего лишь новой игрой. Как к игрушкам, относился он и к русской армии, которую немедленно приказал переодеть и перемуштровать, и к русской церкви, из которой приказал вынести все иконы святых мучеников, и к самой Российской империи…
Правда, новые игрушки быстро наскучили ему, и он снова вернулся к полюбившимся куклам…
Он играл в куклы и 23 июня 1762 года, когда восставшие полки провозгласили императрицей его жену, Екатерину II…
Играл, когда его, арестованного, везли в Ропшу…
Играл, пока 7 июля удар табакеркой, зажатой в руке любовника его жены, не прервал эту нелепую и страшную для страны игру последнего внука сумасбродного преобразователя России[9]…
Глава четвертая
Павел I
Его рождение воспел в своей оде Михаил Васильевич Ломоносов…
Павлу исполнился год, когда была издана первая в стране грамматика русского языка…
Два — когда открылся первый русский государственный театр…
Три — когда основали Академию художеств…
Будущий император рос под грохот победных залпов Семилетней войны: взят Кенигсберг, пал Берлин, впервые прозвучало еще незнакомое имя — Суворов…
Павел был первым русским императором, которого готовили к этому титулу с первого дня жизни. И многое, что делалось для Павла, делалось для всей страны в прямом и переносном смысле. Павел был еще ребенком, но с его именем уже прочно связывалось само это понятие — первое.
