Игрушки для императоров. Иллюзия выбора - [53]

Однако именно сейчас, под настроение, какое одолевало меня несколько дней, захотелось вдруг потрепаться и пофилософствовать. Чокнутая? Ну, так и меня нормальным назвать сложно!

– Хуан! – Я протянул руку. – Я тоже против того, чтобы зло выливалось во внешний мир. Я за гармонию в мире внутреннем. – И вновь улыбочка. Да пошире, пошире! Девушка идет на контакт, и это не обычная девушка, а нечто, с чем (с кем?) я ни разу дела не имел. Давай, дружище, дерзай!

– Пенелопа. – Она пожала мою руку. Когда же попыталась высвободить, я мягко, но настойчиво потянул и приблизил ее к губам, как принято в высшем обществе.

Имя мне понравилось. Оно лишь подтвердило окультуривание. Воодушевленный, я перешел к следующей фазе знакомства:

– Пенелопа, знаете, вы очень красивая? И необычная?

Она пожала плечами. Максимально равнодушно. Но при этом ей было приятно.

– Они обидели вас? Да? – Я мгновенно посерьезнел.

– Кто? – Она сделала вид, что не поняла.

– Те, кто хотел затащить в постель.

Глаза ее уперлись в пол.

– Я не хочу говорить об этом.

– Прошу прощения. – Я вновь пожал плечами. Но свое грязное дело сделал, женщины подсознательно ищут тех, кто может защитить, а я намекнул, что отношусь к таковым. Перепрыгнув этим сразу несколько ступеней процесса знакомства. – А вы откуда? Почему я раньше вас здесь не видел?

– Я живу на противоположном конце купола. Хожу сюда редко. У нас рядом есть другой магазин. – Она назвала улицу, на которой живет. Да, далековато! – А сегодня мне по пути.

– И как же отец отпускает вас одну? Да еще в таком наряде? – Я кивнул на ее юбку.

Она попасмурнела.

– Он понимает. Понимает, что это разные вещи, вера и одежда. Одежда не сеет зло. Зло внутри человека. Отец видит, что у меня внутри, и отпускает. Хотя ему сложно.

– Старается идти в ногу со временем? – усмехнулся я.

Она кивнула.

– Ваши такой взгляд не разделяют. Я еще ни разу не видел кого-то из ваших в «имперской» одежде. И тем более не мог помыслить, чтобы с кем-то из них заговорить, познакомиться.

– А кто сказал, что они правы? – Девушка обезоруживающе, но совсем не похабно улыбнулась.

Следующие пятнадцать минут пролетели, как одна. Мы общались, хотя больше это напоминало волейбол. Натянутый такой волейбол с сеткой из железобетона. Говорила она медленно, с неохотой, осторожными предложениями, но было видно, что поговорить хочет. В религиозные дебри не залезали, она, щадя меня, выдавала лишь общие тезисы, можно смело сказать, говорили мы «о погоде в Сан-Паулу». Но даже такой диалог с приятной девушкой на настроении сказался благотворно.

Нет, я не боялся, что она из них. Ну не могут они взять к себе ТАКУЮ! Каюсь, они мерещатся мне везде, эти ангелочки. В каждой второй подсознательно ищу ориентиры, по которым можно определить, причастна она к их организации или нет. Но эта не была атлетически сложенной, да и алмазный Священный Круг на груди в придачу к заумным философским разговорам…

За беседой мы наполнили тележки и встали в очередь в кассу. Очереди были не большие, но солидные – касс, по закону подлости, работало всего три. Неладное я почувствовал почти сразу, напряжение какое-то появилось, тревога. Ведь девичья мордашка, юркнувшая за стеллажи, спасаясь от моего взгляда, не могла не вызвать тревогу. Хоть руку отрубите, она одна из них – глаз наметан, а ангелочки не могут шляться здесь просто так.

Новое похищение готовится? Кем? Какая-то другая пакость? И это «поддержка» на случай форс-мажора, чтобы не как в прошлый раз? Или все же у меня паранойя? Не знаю, но не поверю, что простое прикрытие на случай мести Кампоса. Ни за что!

Сам собой возник вопрос: что делать? Я больше не хотел становиться подопытным кроликом в их экспериментах, пусть даже они в итоге окажутся правы. Бежать прочь? Пока еще можно? Это самое простое и верное решение, которое напрашивалось. И я бы поступил так, если бы не одно но. Я не мог уйти, подставив под удар ни в чем не повинных людей в магазине, на которых ангелочкам наплевать, особенно не мог подставить новую знакомую. Она не заслужила этого. Потому я остался, надеясь, что они сохранят верность традиции и сделают так, чтобы причинить мне (и окружающим) наименьший вред, что на сей раз все просчитают.

Я пытался успокоиться, задавить себя, мило щебеча с Пенелопой, несмотря на то что с каждой минутой интуиция все громче и громче кричала об опасности. Правда, решения проблемы интуиция не предлагала, и оставалось лишь озираться в поисках угрозы, пытаясь вычленить хоть что-то выбивающееся из колеи. Опередить, успеть среагировать до того, как начнется.

Естественно, нашел искомое слишком поздно. В момент, когда понял, что к чему, они начали действовать.

– Стоять! Не двигаться! Никому не двигаться! – На пятачок свободного пространства между кассами выскочил тот, кого я назвал условно «первым», поскольку на арене событий первым и появился, поднимая пистолет и нацеливая его на нашу очередь. Брутальный мужик лет сорока, тертый и битый жизнью, явный «боец». Очередь подалась назад, в этот момент его подельник, «второй», за линией касс, вырубил охранника магазина, дюжего неслабого детину, потянувшегося за своим оружием к кобуре. Напал сзади, неожиданно, просчитанным движением, у того не было ни единого шанса.